Под чересчур ослепительным клином уличного фонаря затормозил слишком опрятный для местных мусорных свалок Ford Cortina, совершенно обычный автомобиль среднего класса в Великобритании 80-х. Лишь кокетливый отблеск на вишнёвом капоте выдавал бережность его хозяина. Неприличная чистота разнилась со здешней панорамой: полудохлые крысы с облезлыми мордами бегали рядом с уже окончательно умершими товарищами и вдыхали канализационный смрад с самого побережья, где частное предприятие уже несколько лет сливало отходы в мутную воду.
В салоне авто сидели двое. Водитель всё ещё сомневался в своей безумной затее и отбивал лёгкий ритм по рулю, пока по радио играл кантри-рок. Думать ему мешало громкое сопение рядом: его помощник никак не мог надышаться почти остывшим кофе из бумажного стаканчика, нервно оглядываясь по сторонам.
Они приехали глубоким вечером в один из бедных районов Аллисура – последнего города, где жили феи.
Эта авантюра пророчила неприятности: их могла избить местная молодёжь, начитавшись в газетах про буйную жизнь американских хулиганов, или, что хуже, – угнать крошку-Тину и перепродать её барыгам на другой стороне залива.
– Мы идиоты! Будущее посмешище всего отдела! – кофе дрожало под сильным дыханием: нервным, судорожным. Обладателю внушительных синяков под глазами и вечно дёргающимся глазом не нравился план начальства и по совместительству лучшего друга, который сейчас решительно заглушил мотор. – Вот и всё. Теперь точно не уедем.
– Мы и есть весь отдел. Жюль, напомни… сколько стаканов ты сегодня выпил?
– Нет разницы в объёмах кофе, когда проблема вселенского масштаба. Помнишь того бродягу с востока? Который торговал якобы волосами фей. Да, лобковыми, но всё же… Да, и не фей… Но! Он шёл на свою казнь улыбчивым! Да, без зубов, но его счастье ослепило сопровождающих. Отчего, спросишь ты, друг мой? Кофе! Он выпил литр, а то и два! Я хочу тоже улыбаться перед лицом проблем. Поэтому…
– Жюль, – водитель повернулся к нему и умело заткнул помощника одним лишь взглядом. – Сколько?
– Четыре.
Кивок. У Жюля наглым образом забрали стаканчик и выбросили в окно. Строгий голос наказал:
– Если ты продолжишь нарушать наши традиции, то когда-нибудь люди не смогут проживать день без чашки кофе.
– Ой, ну не утрируй. Ты ещё скажи, что джентльмены перестанут носить шляпы и начнут закрашивать благородную седину.
– Не исключено. Мода быстро меняется.
– Ага… Эй, Дью, давай в обратный путь, пока не поздно. Не обязательно так сразу в бой… Нас только недавно назначили. Обмозгуем утром, сделаем запросы.
Дью поправил зеркало и постарался найти в собственном отражении хоть одну причину, чтобы вернуться назад, но не смог. Пускай он лучше кольнётся самоуверенностью, чем струсит. Чтобы в будущем не испугаться, не отступить и с выпяченной грудью совершить, возможно, самую большую глупость в своей жизни. Да такую глупую глупость, что она может привести его на пьедестал. Дуракам везёт, не так ли?
– Жюль, пора. Медлить нельзя, пока мусорщики разгребают перевернувшийся грузовик. Иначе мы к нему не подберёмся.
Верный, но трусливый помощник перекрестился напоследок и вышел из машины. В сравнении с другом Жюль кажется недокормленным профессором разорившегося университета, который поддерживает жизнь с помощью книг – на глазах толстые линзы очков, постоянно запотевавшие от собственного нервного дыхания. И даже сейчас длинные пальцы с вздутыми венами поправляли оправу, причитая о неспокойном вечере… Охотиться за феей-отшельником, да на землях, исключённых из зоны юрисдикции их отдела, – опасные игры даже для бравых джентльменов!
Напоследок оглянув скудную местность, Дью остался недоволен, что его ласточка буквально пестрит своими элегантными изгибами под столбом света. Ненароком и поморников привлечёт. На удачу шериф северо-западного округа Аллисура не уповал, оттого достал свой револьвер и выстрелил в лампу. Стекло лопнуло и посыпалось ровно на то место машины, куда Дью постелил свой плащ – не хватало ещё повредить свеженький слой краски.
