ЛОЛА Д. РОУГ ГЕМОГЛОБИН
Bleed for Me Season 1
Я не Стефани Майер1. И уж тем более не Поппи Брайт2.
Я простая парикмахерша из Мемфиса, штат Теннесси, США.
Меня зовут Элвис Кэвена.
То, что я связалась с вампирами, – было чистой случайностью.
По крайней мере, я так думала.
> *затемнение*
> *женский голос за кадром*
Ножницы – отличное оружие против вампира.
Я это давно поняла. Ты можешь всадить их в его неживое сердце. И оно навсегда перестанет биться. Даже так редко…
И ты наконец разорвешь этот тугой узел, который не дает тебе вздохнуть свободно… Но… Так просто занести руку со своим оружием.
И так сложно нанести удар. Сложно, потому что тебе прямо в душу смотрят его глаза. А еще потому, что ради него ты готова на все.
И только ему ты готова отдать всю свою любовь, всю свою жизнь и всю свою кровь…
> *экран светлеет, наполняется размытыми силуэтами*
> *два голоса за кадром, мужской и женский*
> *эмоционально*
– Из-за баб все проблемы.
– Да-а-а-а-а-а? И отчего ж такие выводы?
– Ну вот смотри. Дарт Вейдер!
– Ну?
– Ну он бы так и остался милым мальчиком Энакином Скайуокером, если бы не эта его любовь.
> *снова затемнение*
> *снова тот же женский голос за кадром*
Сейчас о вампирах пишут все, кому не лень. Студентки, домохозяйки, пенсионеры и даже писатели. Проблема в том, что все они представления не имеют о предмете своих литературных изысканий. Все это бабкины сказки, досужие домыслы или просто влажные фантазии романистов.
Со мной – другая история. У меня совершенно нет сверхспособностей, я не читаю мысли, не охочусь по ночам на кровососов, не воскрешаю мертвецов, не поднимаю зомби, я не наивная школьница из маленького городка, детектив из меня тоже неважный. Ну, хреновый детектив, так-то.
Я давно забыла о том, что такое романтика, и с третьего класса перестала верить в принца на белом коне, так же, как и в Санта-Клауса, зубную фею и возможность заразиться мононуклеозом от поцелуя.
Я – простая парикмахерша.
Но в вампирах я разбираюсь слишком хорошо. С некоторого времени…
S.1 Ep.1. Что такое «НЕ ВЕЗЕТ» и как с этим бороться
> *звук царапины*
> *стоп-кадр*
> начинает играть «Baba O’Riley» The Who
> «Да, это я. Вы, наверное, задаетесь вопросом, как я оказалась в этой ситуации!»3
> пленка быстро перематывается через весь фильм, как на старой VHS кассете
> останавливается на мне, стоящей посреди кухни своей квартирки в Сан-Франциско, в зеленой застиранной футболке с клевером, с горячей крышкой от кастрюли в одной руке, и телефоном в другой
> из трубки раздается неразборчивый женский голос
> музыка нарастает
> заполняет все пространство
> and action!
Все началось с того, что месяц назад мне из Мемфиса позвонила мама.
«Сумерки» уже вышли на экраны, сценаристы бастовали, Майкл Джексон объявил о возвращении на сцену.4
Это был День св. Патрика, именно поэтому на кухне я стояла только в футболке, с принтом вытертого листа клевера и надписью «Kiss me! I’m Irish!» на груди (то немногое, что мне осталось от моего бывшего) и шерстяных носках.
Разговор она начала, как обычно, издалека. Расспрашивала о погоде, рассказывала про личную жизнь моей кузины и про то, что ее сын, которому уже пять лет, все еще не разговаривает.
В голосе из трубки явно слышалось напряжение.
– Мам, случилось что? – спросила я, закидывая в кастрюлю очередную порцию сухих макарон и придерживая плечом трубку.
– О, дорогая, нет! Все в порядке! У нас с папой все хорошо!
Та-а-а-а-а-а-ак…
Вот это было уже плохо. Обычно, когда мама уверяет, что у них все хорошо, это значит – все плохо. Последний раз, когда у нее был такой радостный тон, они с отцом подали на развод. И мне срочно пришлось бросить учебу и работу и нестись в родной Мемфис, чтобы утрясать семейные дела.
