Пролог. Ты будешь моим папой?
– Мама, а что такое гулящая девка? – спросил внезапно голос пятилетней дочери, когда я выбирала зелья.
Я чуть не выронила зелье для волос.
– Ольвал так назвал тебя! Он обижает меня! Он бросается в меня искрами! А они больно жгутся! И однажды облил водой! А еще обзывает меня, потому что у меня нет папы! Он говорит, что меня принесли в подоле! Он называл тебя очень нехорошим словом! Сказал, что ты меня нагуляла! – всхлипывала пятилетняя дочь, сжимая в руках игрушечного дракона.
Она насупилась, покрепче сжимая в руках любимую игрушку.
– Все дружат с ним только потому, что у него папа и мама богатые. А со мной больше никто не дружит… Потому что … потому что он так им сказал! – воскликнула дочь на весь магазин.
Хорошо хоть в эту пору магазин был пуст.
Куда подевался весь народ, я не знала. Миленькая продавщица, которая вздыхала, глядя в окно, что-то там высматривая, даже ухом не повела. Она сосредоточенно смотрела в окно, словно что-то ждала.
А! Я и забыла! Сегодня триумфальное шествие генерала какого-то там, который одержал победу над наглыми соседями, отбив у соседей наши границы и любую охоту воевать еще лет на сто! Вот кого она ждет.
Я в такие дела не вникала. Мне своих забот хватало.
В зале магазина, наполненном ароматами свежих растений и волшебных ингредиентов, я с тревогой слушала жалобы своей пятилетней дочери, Раяны. Девочка с распущенными волосами и большими озорными глазами, похожими на два светящихся изумруда, металась между полками, с жаром рассказывая о своих бедах.
Да, я была лучшего мнения о детском саде при Магической Академии.
Он открылся только в этом году.
Достопочтенный ректор Абсалом Финчер решил, что юным волшебникам пора учиться управлять магией с самого детства.
Родители и няни горячо поддержали инициативу.
Всех купили фразой: “Невоспламеняемые стены. Персонал, подготовленный ко всему!”.
Им надоело чинить поместья, платить компенсацию и больничные няням и тушить пожары в связи со стихийным пробуждением силы у маленьких чародеев.
У нас не было ни няни, ни поместья, так что гореть у нас мог только скромный домик в три комнаты, затесавшийся между двумя магазинами. А больничный маме не полагался.
Несколько месяцев все было идеально.
Я видела сияющие глаза доченьки, слушала, как она взахлеб рассказывает об играх и друзьях, радовалась ее первым успехам, материлась про себя, узнав, в последний момент о маленьких магических поделках, ковыряла вместе с ней первый простенький магический артефакт, словом, была очень довольна.
Пока в группе не появился Ольвал, юный герцог, мальчик ангельской красоты, будущий наследник всея и всего, царек дома, хорек по жизни.
И теперь я слышу его имя каждый день.
Маленький сноб, герцог из бессовестно богатой семьи, по словам дочки, ведет себя так, словно ему все позволено. И боги создали мир вокруг него.
Мы не могли позволить себе приехать в карете, в сопровождении слуг целым семейным кланом. Никто не нес за Раяной “Новые игрушки для юной госпожи”. И на фоне других мы выглядели совсем бедно. А еще разводы здесь явно не приветствовались и люто осуждались почтенными матронами.
– Все с ним дружат… Даже воспитатели его не ругают! – вздохнула Раяна.
– Они просто не понимают, что дружба не определяется богатством. Они поймут это, когда вырастут. Но будет уже поздно, – произнесла я, стараясь успокоить дочку.
Но Раяна выглядела такой расстроенной и поникшей. Мои утешения мало помогали.
– Послушай, у тебя есть папа, – начала я, вспоминая ужасный, неприятный развод. – Просто… Просто папа живет не с нами. У него другая семья. Мы так решили…
Я вспомнила, как попала в этот мир в тот момент, когда молоток судьи опустился на деревянную подставку: “Суд рассмотрел ваши доводы и решил. Отныне вы больше не муж и жена. В связи с вопиющим проступком супруги, приданное не возвращается. Ребенок остается с матерью. Отец выделяет ей ежемесячное содержание и оплачивает образование!”.
