Открыв глаза, я, как всегда, увидела только мрак. Моя жизнь казалась одним сплошным мраком, а мысли о том, как избавиться от проклятой маски на моем лице наполняли меня тоской, раздражением, злостью и печалью каждое утро и вечер моей короткой жизни.
Каждое новое утро заставало меня в одиночестве среди тишины леса, где я росла, не имея ответов на множество вопросов, которые бились в моей голове. В мечтах о том, чтобы познать свои силы и понять, как избавиться от этой проклятой маски, которая связывала, пока оставалась на моем лице и не давала увидеть солнечный свет. Однако я чувствовала себя свободно в гуще леса, где находила умиротворение и вдохновение. Лан считал, что я особенная, и дал мне много знаний о природе, научил меня прислушиваться к ней и понимать ее язык.
Я помнила каждый момент наших охот и рыбалок, каждый удар меча и каждый узел на снасти. Единственное, чего мне не хватало – это знания о магии, которое я так страстно желала получить.
И мне было неведомо, кто я и откуда. А самое главное – почему выпала роль носителя маски, которая непонятной силой сковала мое зрение. Та росла вместе со мной и изменялась, повторяя очертания лица, но рисовала образы и силуэты того, что окружало разными цветами в соответствии с аурой создания передо мной. Я могла понимать, кто это и какой он – нити света и их цвет помогали распознавать расу и даже намерения. Видела, опасно ли существо в данный момент или нет. Можно сказать, что я росла очень необычным ребенком. По крайней мере, так говорил мой наставник Лан, который был рядом с самых первых дней моей жизни, сколько себя помню. Я знала, что он не мой кровный отец, но это не мешало тому быть добрым и заботливым. Благодаря ему с ранних лет я могла найти любую тропу в лесу, где мы жили. А мой талант превосходного охотника и следопыта помогал нам выбираться даже в ночное время из темного, плотного леса, когда другой давно потерял бы надежду.
Мы жили в старом охотничьем доме на отшибе, в глубокой чаще, вдали от мира людей и магов. Меня окружали только создания леса: деревья и птицы. Люди и маги редко бывали в наших краях. В пол дня ходьбы, недалеко от нашего логова (так я называла домик, где мы жили), протекала река, светлые и прозрачные воды которой всегда кишели рыбой.
Охота и рыбалка были нашим основным занятием в теплое время года. Лан учил меня делать сети и узлы для снастей, и как бывший воин обучал меня стрельбе из лука. Когда с гор сходил снег, мы оголяли ноги и заходили в реку по колено с гарпуном из ветки и острой каменной пики, чтобы добыть еды.
1
– Прицелься, Эфа. Сосредоточься, – тихо говорил Он. – …Видишь?
Сделав выдох и "навострив" каждую клеточку своего тела, я начинала различать разноцветные тонкие линии света, которые постепенно превращались в очертания рыбы, плавающей у моих ног.
Да. Вот она! Хвост, тело и блестящая под лучами голова, вся в чешуе. Я выбрала крупную особь и сконцентрировалась на ней… Ловким и резким выпадом я пронзила ее тело гарпуном. Рыба была моей, а значит ужин будет знатный!
***
Когда чибис начинал выводить свои трели – наступало самое благоприятное время для охоты на него. Эта птица размером с галку имела черно-белый окрас с зелено-бронзовым блеском на крыльях. У самца имелся нарядный хохолок на голове бронзового цвета. Это делало его красивым, но птица при этом была еще умна и хитра. Малейшая опасность заставляла ту нырять в густые заросли деревьев. И потому охота на чибиса требовала абсолютной тишины и концентрации. Нарваться на стаю как это ни странно, было чревато неприятностями. Огромная колония чибисов, заподозрив неладное, начинала возмущенно галдеть, паря прямо над врагом огромным круговым вихрем, царапая крыльями и когтями. Но мясо этой неожиданно злобной птички было очень сочным и долго сохранялось в погребах до зимы. Риск и труд в поимке чибиса всегда оправдывал ожидание того деликатеса, в который превращался после правильного приготовления.
