Южная Англия, поместье Бэквотэр, 1930 год
Густой молочно-белый туман окутал окрестности. Словно обрывки
паутины его клочья висели на деревьях, крыше и каменных статуях в
парке. Сырость. Зябкий ветер забирался в щели старого дома,
беспрепятственно гуляя по комнатам. Огонь в камине давно потух, и
пронизывающий сквозняк чувствовал себя здесь полноправным
хозяином.
Тяжёлый полог на большой старинной кровати едва заметно шевелился
от его дуновений. Иногда порывы ветерка становились сильнее. Тогда
занавеси расходились в стороны, и можно было разглядеть мужчину,
лежащего в постели. Он был мертвенно-бледен, но красив. Прямой нос,
чётко очерченные губы, густые ресницы, прядь волос, падающая на
лоб. Волевой подбородок, сильные мускулистые плечи. Пожалуй, у него
был лишь один недостаток – длинная неровная рана, пересекающая
горло. Кровь на ее краях уже запеклась и казалась почти чёрной. Но
даже с ней мужчина был невероятно привлекателен, а пропитанные алой
кровью простыни, которые окутывали его тело, создавали необычный
контраст с его сильной фигурой.
Очередной порыв сквозняка заставил полог затрепетать, и фигура
мужчины оказалась скрытой за тёмными занавесями.
Дартмур, Майрхэг, 2007 год
Газетная вырезка и сложенный вдвое листок бумаги грозили
разорваться под крепко стискивающими их пальцами. Суровый, даже
осуждающий, взгляд мистера Гордона заставил Мариссу взять себя в
руки. Она тут же разжала ладонь, кое-как расправив смятые листочки,
и бережно вложила их в кармашек простой жёлтой кофты. Мистер Гордон
еще больше нахмурился. Марисса отвела взгляд, подняла старый
коричневый чемодан и зашагала вдоль поезда, ища нужный ей вагон.
Оказавшись, наконец, в пустом купе, она забилась в угол и
посмотрела в окно. Пустая станция Майрхэга, насупившийся мистер
Гордон с поджатыми губами и брезгливым выражением на лице, скоро
всё это останется далеко позади, как и её прежняя жизнь.
Марисса честно пыталась уснуть, но мерный стук, который должен был
успокаивать, наоборот, ржавым лезвием проходил по нервам.
Она то смотрела в окно на мрачноватый пейзаж, то вновь и вновь
перечитывала письмо, полученное только вчера утром.
Она собралась за два часа и готова была уехать ещё вчера вечером,
если бы ходили поезда. Точнее, один поезд. Во всех отношениях
Майрхэг был захолустьем. Здесь вовсю властвовал XIX век, и
оставалось только гадать, как телефону, телеграфу и телевизору
удалось пробраться сюда. Но Марисса любила спокойный город. Любила,
пока не столкнулась с предательством, отвращением и издёвками. И
вот теперь она уезжает. Нет. Она сбегает, чтобы попытаться всё
забыть.
Поместье Бэквотэр приветствовало её ржавыми воротами, разбитой
дорогой и унылыми попытками садовника превратить обитель сорняков в
клумбу. Миссис Хоггс, пухлая экономка, встретила её сначала
подозрительным и внимательным взглядом. А потом тепло улыбнулась и
обняла, чем повергла Мариссу в лёгкий шок. Это странное приветствие
несколько напоминало назубок отрепетированную пьесу, актёры которой
уже так давно играют, что не отделяют себя от своих персонажей.
Между тем, миссис Хоггс взяла Мариссу за руку, велев садовнику,
методично орудующему ножницами, помочь отнести чемодан.
Так начался первый день Мариссы в Бэквотэр-хаусе.
День спустя...
—Это комната мистера Крэншоу. Будешь наводить порядок в ней. Вдруг
однажды хозяин всё же изъявит желание нас посетить? Комната должна
быть готова всегда. – Судя по тому, как миссис Хоггс поджала губы,
она не одобряла столь длительного отсутствия мистера Крэншоу,
который, оказывается, был в своём поместье всего лишь раз.
—Здесь находится библиотека, – женщина отворила дверь в большое
тёмное помещение, в котором пахло пылью и затхлостью. – Займётесь
ею с Салли. – Да, и, кстати, в своём последнем письме, мистер
Крэншоу попросил привести в порядок старое крыло. Ума не приложу,
зачем оно ему понадобилось...
