Городской роман или Школа Карабаса

Текст публикуется в авторской редакции.

Художник – Ирина Гончарова

Второе доработанное издание

© Елена Овчинникова, 2024

© Ирина Гончарова, дизайн обложки, 2024

Схема помещений клуба

– Надюха! Стерва! Открывай, – требовал хорошо поддатый мужчина, трезвоня в звонок и колотя ногами дверь; а когда эту самую дверь открыла девочка-подросток, он просто упал ей на плечи, едва не опрокинув.

– Папка! Что ж ты опять такой, папка, – только и сказала девочка, втаскивая его в прихожую, где усадила на стул и принялась снимать с него драповое пальто, а потом и ботинки с носками. В их маленькой двухкомнатной квартирке панельной хрущевки на деревянном крашеном полу везде лежали ковровые дорожки, по которым принято было ходить босиком.

– Что значит «опять»? Ты меня еще критиковать будешь? Я тебе кто: отец или не отец?

– Отец, отец, папка, – постаралась успокоить пьяного родителя девочка, заметив, что тот приступил к неловкому расстегиванию своего ремня. – Пойдем лучше на кухню. Там ужин уже готов.

И Надя помогла отцу пройти по узкому коридору на крохотную кухоньку, где с трудом размещались плита, мойка, холодильник и маленький столик. Усадив мужчину на табурет у стенки, девочка выложила со сковородки на тарелку жареную картошку с магазинной котлетой и поставила их перед ним. Попробовав угощение, отец мрачно заметил:

– Холодное.

– Я сейчас подогрею, – пообещала девочка. Но мужчина уже вытянул из петель брюк свой длинный ремень и, сложив его пополам, потребовал:

– Дай руку!

– Папка, не надо, – взмолилась Надя, пряча обе руки за спину. – Я не виновата. Ужин просто успел остыть. Я подогрею.

На что мужчина, как всегда, возразил:

– Ну да. Была б жива мамка, она б научила тебя, как надо встречать мужчину, а сейчас должен учить я! – Но учить он умел только так, как учили его самого когда-то родители, а потому опять повторил: – Дай руку, стерва!

Девочка не стала напоминать отцу о том, что когда была жива ее мать – он дочку и пальцем не трогал. Раньше, когда Надя была маленькой, жизнь их семьи была довольно спокойной и размеренной, как у большинства москвичей; пока не наступила так называемая «перестройка», которая слизнула товары с полок магазинов. Еще совсем недавно люди приезжали в Москву за колбасой; а теперь – зайдя в большой гастроном – на прилавках можно было видеть только горы консервов под названием «Завтрак туриста». И чтобы хоть как-то вырваться из этой ситуации – мама уволилась с завода, где работала контролером, и устроилась продавщицей на рынке. С продуктами в их семье стало немного лучше; но два года назад мама зимой сильно простудилась. Тогда началось все с пневмонии, а закончилось похоронами. И отец с дочерью остались одни, ибо у них на этом свете не было больше родни.

Однако этими напоминаниями – как показывал небольшой жизненный опыт девочки – можно было только расстроить отца и увеличить наказание. Поэтому Надя покорно протянула отцу левую руку; а тот тут же ухватил ее за запястье. И если в данный момент ноги у мужчины из-за выпитой водки были, как ватные; то руки – силы рабочего не теряли.

Получив по ногам первый удар, Надя чересчур громко вскрикнула, чем вызвала новое замечание:

– Не привлекай внимание соседей!

И отец продолжил лупить дочь ремнем по голеням и бедрам, всерьез опасаясь приметы – бить девочку по заднице, значит лишать ее будущего замужества. А та тихо охала, топчась на месте. Только после пятого удара мужчина позволил дочери подогреть ему ужин, а затем отвести в комнату и уложить на диван; где уже через минуту крепко заснул – издавая громкий храп. А Надя, наконец, смогла вытереть слезы обиды, перемыть посуду и продолжить выполнение школьных домашних заданий – время от времени растирая руками горящие следы от отцовского ремня, кидая взгляды на фотографию мамы, стоящую в рамке на письменном столе.