Curiosity – Bryce Savage
Touch the Sky – Julie Fowlis
I Will Survive – Demi Lovato
Control – Zoе Wees
Bad Blood – Taylor Swift
Lay By Me – Ruben
I Lose to Win – Los Tiburones
Wasted Time – Charles, Charles
Survivor – Besomage, Meric Again, RIELL
Brother Run Fast – KALEO
Drive – Raiche.
Then and Now – Alex Who?
Joke’s on You – Charlotte Lawrence
I’m Begging You – Los Tiburones
Bad Things – Summer Kennedy
Ma Chérie – Naika
Take You To Hell – Ava Max
Семь лет
Я не хочу, мамочка!
Мне хочется закричать. Возможно, даже топнуть ногой и укусить кого-нибудь за палец. Но я произношу эти слова про себя, потому что их в любом случае никто не услышит. И мама говорит, что громкость голоса леди не должна превышать двадцати децибел.
– Детка, давай скорее, группа уже набралась. Все ждут только тебя, – подзывает она меня, но смотрит на папу, который подмигивает и одаривает ее улыбкой.
Мама называет эту улыбку «расплавляющей». Что бы это ни значило.
Я поправляю лямку рюкзака с изображенной на нем Ариэль. Она не моя любимая принцесса, но родители купили мне этот портфель, потому что у русалочки такие же яркие волосы, как у меня. А еще, если поиграть с буквами и звуками в наших именах, можно найти некоторое сходство.
Звук. Голос. Громкость.
Это то, что объединяет нас с Ариэль. Ее лишили голоса – иногда кажется, что и меня тоже.
Мои рыжие волосы путаются в лямке рюкзака и причиняют боль. Платье розового цвета раздражает, потому что я люблю голубой. Родители продолжают обмениваться «расплавляющими» улыбками, а мне хочется выстрелить из лука – как всегда делает Мерида, – и лопнуть их розовый пузырь. Они очень любят друг друга. И иногда я думаю, что плод их любви оказался единственным соленым зерном попкорна среди сладкого.
– Валери, ты рада, что прокатишься на аттракционах? – спрашивает папа, приседая передо мной.
Его улыбка теплая, как молоко, которое я пью перед сном. Я люблю папину улыбку, хоть и ненавижу молоко. Мне хочется его выплюнуть, как и большую часть того, чем меня кормят. Ведь леди не может позволить себе лишние килограммы.
– Ммм, ага, – каким-то образом мне удается преобразовать эти звуки в одно непонятное слово.
– Используй нормальные слова, дорогая, – поправляет меня мама, изящно откидывая с плеча волосы цвета мандарина. Будь ей семь лет, нас бы точно не различили.
У нее такие же ярко-голубые глаза, как и у меня, – в лучах солнца они похожи на безоблачное небо над океаном. Мама тоже надела розовое платье, отлично подчеркивающее идеальную фигуру балерины, которой недалеко до пенсии [1]. Вокруг шеи повязан шелковый платок цвета шампань, прикрывающий единственный ее изъян – родимое пятно. Конечно, такое же есть и у меня. Единственное отличие в том, что мне оно нравится. Это пятнышко похоже на Марс. В школе нам рассказывали о планетах, и я сразу запомнила название одной из них. Как не запомнить, если на точно такой же кружок я смотрю каждый день?
– Да, рада, – произношу слишком тихо, хотя хочу разорвать платье Барби, стукнуть себя по груди и выпалить: «Я ненавижу аттракционы!»
– Хорошо, тогда держи спину прямо и улыбайся пошире, Валери, – весело подбадривает мама.
Папа нежно поправляет мои волосы – наконец-то прядь в лямке рюкзака распутывается, и мне становится легче дышать.
