– Кажется, ты забыла, кому
принадлежишь.
Я смотрю на мужчину, которого
никогда больше не хотела видеть. И хотела. До боли в сердце хотела.
Разве можно любить и ненавидеть кого-то так сильно,
одновременно?
Халид забрал у меня всё. Дважды. Он
разрушил мою семью, а после похитил меня. И теперь, когда я смогла
дышать спокойно, не оборачиваться по сторонам, не бежать в страхе
домой – мужчина вернулся.
– Я не твоя.
Не твоя.
Не твоя.
Не. Твоя.
Даже пусть я призналась ему в любви,
если действительно испытывала это. Между нами пропасть. Халид любит
подчинять, а я не подчиняюсь. И мы оба знаем, что он сильнее в
нашей игре.
Мужчина наступает на меня, оттесняя
к стене. Лишает права голоса, обрубает попытки на побег. Так
близко, ближе, чем все эти четыре года. Я сбежала от него, сменила
имя, прическу, жизнь.
А Халид нашел.
– Моя.
Он говорит это так просто, словно
всё в мире решается только по щелчку его пальцев. Так и есть, если
считать миром столицу. Город, который он подмял под себя, выстроил
империю. Стал негласным королём.
А королю нужна фаворитка.
Только я ею быть отказываюсь.
– И будешь моей, если хочешь
защитить своего... Яна, - имя он выплёвывает, припечатывая меня к
стене. – Ты же за этим пришла ко мне. А за мою помощь нужно
платить.
Я не приходила, меня привели.
Выдернули из машины, доставили в этот дом. Как сбежавшую игрушку
вернули хозяину. Которые теперь сжимает мои бёдра, тянет на себя.
Впечатывается пахом, а рукой накрывает щеку.
Нежно почти, только нежности в
Халиде нет ни капли. Не после того, как я предала его и сбежала.
Хотела свободы, но знаю, что мужчина не отпустит.
– Ты ведь не хочешь, чтобы кто-то
пострадал, правда?
Он рвёт на мне блузку, пуговицы с
грохотом отскакивают от дубового пола. Или это моё сердце так
грохочет? Надрывно, просит бежать. Но я стою, не двигаюсь.
Позволяю сжать грудь, опустить
лифчик ниже. Жмурюсь, пытаясь понять, когда всё скатилось к этому.
У меня была размеренная жизнь на берегу океана, счастливая семья,
чувство безопасности.
– Не смей закрывать глаза! –
произносит спокойно, но от его тона подгибаются ноги. – Смотри на
меня, Ада. Хочу, чтобы ты знала, с кем ты сейчас. Кто тебя будет
трахать. Не твой паршивый муж, не какие-то левые мужики.
Слушаю его жесткие слова, которые
бьют по нутру. Предсказывают, что мужчина сделает со мной. И Халид
подтверждает догадки, ползёт ладонью по животу, пускает
мурашки.
От его близости голова кругом.
Горячие ладони, шрамы на коже, которые я когда-то изучала, запах.
Терпкий, сильный, мужской. Забивает голову, будто алкоголя
хлебнула.
У него в глазах сплошная тьма.
Застывшее обещание сделать мне больно, действительно больно. Без
жалости, сожалений, времени на планы. Тьма, которая поглотит
меня.
– Ян получит тебя обратно, когда я
наиграюсь. А ты слова против не скажешь.
Халид целует меня, грубо сжимая
волосы. Доказывает свою правоту, подчиняя меня. Кусает губы,
вжимает крепче в стену. Мне жарко и душно, слова тонут в этом диком
желании.
И мужчина действительно прав, я не
откажу. Потому что он обещал, что по может. И обещал, что плату за
предательство возьмёт сполна. И я согласна, потому что мне нужна
защита.
И он ведь действительно наиграется.
Когда в десятый раз сдёрнет с меня брюки, как делает это сейчас, и
поймёт, что надоела. Вышвырнет из жизни, как продажную девку. А
ведь я такой медленно становлюсь, не пытаясь отказать, когда его
пальцы надавливают сквозь бельё.
Халид прав во всём. Кроме
одного.
Только об этой ошибке мужчина
никогда не должен узнать. Ведь Ян – трёхлетний мальчишка с моими
кудряшками.
И тёмными глазами Халида.
