Пролог
Сельская жизнь не простая. Нужно
много работать, чтобы выжить. Работа есть, но зарплаты не большие,
но все так живут, что тут скажешь. Анна Ивановна Жукова не
исключение. Она окончила среднюю школу, но уже в одиннадцатом
классе встретила, как ей казалось, свою любовь. Он не сказать,
чтобы красиво ухаживал, но позволял себе многое. Девушка робела, а
на выпускном, сдалась. Еще бы, на нее обратил внимание самый
красивый парень на селе!
Никто не ожидал, что после первого
раза, будут последствия, но они имели место быть. И с тех пор, как
говорится, закрутилось. Вместо колледжа Анна поступила сразу в
институт - семейный. В семнадцать родился Федя, еще через два года
Шурик. И к двадцати пяти Аня была уже матерой хозяйкой с полным
двором живности. За заботами некогда было думать о себе, о любви и
страсти. Об этом позаботился раньше его величество случай, когда по
глупости случился залет. Все мечты вначале были отодвинуты до
лучших времен, а после и вовсе позабыты.
Длинные волосы стали тусклее,
небесно-голубые глаза утратили блеск, и в них читалась какая-то
тоска. Она пыталась ее скрыть. Все правильно, все так живут. Все
стандартно для образа жизни сельской глубинки. Дети, огород,
хозяйство, муж, зарабатывающий на вахтах. Но иногда Аня ловила себя
на мысли, что общего у нее с Павлом - только дети. Она талантливо
играла на фортепиано, красиво рисовала, школу окончила с золотой
медалью. И все ради чего? Ради той жизни, что у нее теперь? Где
теперь та смелая и амбициозная девчонка? Больше нет ее. И менять
что-то в жизни, если хочется, но как? Да и смелости, откуда ей
взять на перемены?
Аня в два прыжка заскочила по
деревянному крылечку на летнюю веранду, тут же распахнула дверцы
старинного бабушкиного серванта и отточенными движениями обеими
руками захозяйничала по полочкам. Одной рукой она загребла четыре
миски, второй схватила пачку кукурузных хлопьев, в один прыжок тут
же очутилась у холодильника. Молодая женщина достала
полуторалитровую банку коровьего молока, поллитровую козьего.
Коровье молоко налила в большую
кружку, а козье в детскую бутылочку. Одной рукой рассыпала хлопья
по мискам, расставила их по столу. Тут же спохватилась и
перетасовала посуду, а вместо одной миски на столешнице стояла уже
детская тарелочка с кашей.
– Федор!
Довольно смотрела на проделанную
работу Аня и машинально вытирала руки о передник. Глаза скосились
на часы. Женщина всплеснула руками и крикнула снова.
– Федор! Шурка!
Невдалеке послышалось детское
ворчание и хныканье.
– Не тлогай меня, - хныкал и
отбрыкивался кучерявый малыш с пронзительно синими глазами.
– А то что?!
Следом за недовольным мальчуганом
шел мальчик постарше. Он был коротко остриженным, очень худым и
высоким для своего возраста. Он поддал младшему еще один обидный
подзатыльник и хитро сощурил свои серо-зеленые глаза на
недовольного братца.
– А то тебе как дам, - зло
замахнулся мальчуган.
Федор только иронически усмехнулся и
не ответил.
– Джеджик не с той ноги встал.
Ворчит без остановки. Может дома его оставить и никакого садика
сегодня?
Возле стола уже стоял третий
мальчик. Он был очень похож на своего старшего брата Федора. Тот же
нос, почти такой же хитрый разрез больших узких глаз. Рот только не
походил на рот Федора. У Шурика губы были пухлые и яркие. Он часто
смеялся и уже любил подшучивать над ребятами постарше, за что и
получал тумаков и шишек.
Женя как услышал, что сегодня садик
может обломиться, тут же присмирел. Вчера все видели, как
воспитатели в группу заносили огромные новые игрушки. И среди
всякого никчемного барахла в виде кубиков и кукол, там были КАМАЗы
и грузовики.
Женя всю ночь ворочался от волнения.
Он переживал, что может проспать утром садик, или маме вдруг
понадобится его не привести. В результате утро наступило внезапно,
а он не успел, как следует, выспаться, и подъем дался мальчику с
огромным трудом. Однако слова Шурика Женю тут же привели в
чувства.
