Говорят, не в деньгах счастье.
Но разве это так, когда ты зимним
вечером бродишь по улицам в попытке найти себе укрытие? Очень
надеешься, что хоть кто-то тебя поддержит, даст кусочек хлеба,
чтобы ты не умерла с голоду... Мечтаешь о теплом жилье,
представляешь себя под одеялом...
А если бы были деньги, всего этого
не было бы, верно?
Говорят, чем беднее, тем щедрее.
Вот в это я верю. Когда-то я бежала
по ледяной дороге от пьяных мужчин. Босая! Не знала, куда
спрятаться. Как от них избавиться. Тогда на помощь пришел всего
один человек — брат Артур. Спас от тех, кто следил за мной со
вполне явной целью. Мне было всего одиннадцать.
Мой старший брат Артур. Он собирал
бутылки, пластик и сдавал их, чтобы выжить и спасти жизнь своим
друзьям. Их было четверо, я же стала пятой. Они не отпустили
меня.
Жили мы обычно в подвалах. До тех
пор, пока нас не выгоняли.
Нас называли бомжами. Уличными
детьми. Нас называли убогими попрошайками. Нас называли просто
церковными мышами.
Потому что у нас не было никого. У
нас не было ничего. Грязная одежда, рваная и затертая.
А иногда попадались добрые люди,
отдававшие свое старье. И мы радовались так, будто купили самую
дорогую вещь в огромном торговом центре.
Богатые не ценят то, что у них есть.
Они не ценят ничего. А бедные... У них совсем другая жизнь.
Совсем.
С тех времен прошло десять лет. Но
видя на улице бездомного ребенка, я вспоминаю каждый прожитый в
нищете день. Ныряю с головой в прошлое, ночами спать не могу. Точно
так же, как сейчас.
— А ну пошел отсюда! — орет мужчина,
выгоняя из небольшого кафе мальчика лет семи. — Я сказал, пошел
вон! Больше не появляйся тут!
— Дай стакан воды, — просит ребенок,
складывая грязные руки в умоляющем жесте. — Стакан воды. Кусочек
хлеба.
Быстро смахиваю навернувшиеся на
глаза слезы и подбегаю к мальчишке, тяну его за собой.
— Пойдем. Куплю я тебе стакан воды и
кусочек хлеба, — шепчу ему, косясь на мужчину. Он бросает пару
неприличных слов, затем отворачивается и уходит. — Ты зачем
настаиваешь? Разве не видишь, что у него на лице написано
«тиран»?
Мальчишка шмыгает носом,
разглядывает меня. Точнее, мою обувь. Я опускаю взгляд на его
кроссовки. Грязные, рваные. Будь у меня деньги, я, не задумываясь,
купила бы ему новую одежду.
— Вижу. — Он вытирает рукавом рот и
снова смотрит на дверь кафе. — Стакан воды! Всего лишь стакан
воды!
— Видишь там небольшой магазин? — Я
веду подбородком в противоположную сторону дороги. — Детская обувь
продается. Пойдем купим тебе. Погода пасмурная, дождь начнется, а у
тебя ноги промокнут. Заболеешь еще, не дай бог. Затем я тебе поесть
что-нибудь куплю. Договорились?
Ребенок застывает. У меня
складывается впечатление, будто он не верит моим словам. Или же
своим ушам. И, конечно же, я его понимаю. Уличным детям не
помогают. Им не покупают новые вещи. В лучшем случае отдают свою
старую негодную одежду.
Я не дожидаюсь ответа. Ищу в своем
рюкзаке влажные салфетки, вытираю его лицо и руки. И только потом
сжимаю маленькую ладошку, снова тяну ребенка за собой.
Денег у меня не так уж много. Брат
Артур предупреждал, что в огромном городе я в них буду нуждаться
гораздо больше, чем в маленьком селе. Но я ему не поверила. В любом
случае нужно искать работу. Не могу же несколько лет учиться и при
этом постоянно ждать денег от братьев. Я не привыкла к такой
жизни.
Глаза ребенка разбегаются. Он
тянется то к одной паре обуви, то ко второй. Не может определиться.
В итоге выбирает черные кроссовки. Цена не такая большая, но
остается у меня совсем немного.
— Теперь есть, — улыбаюсь мальчику.
— Скажи, ты потом куда пойдешь? У тебя есть родные?
— Да, сестра есть. К ней пойду.
— Покажешь ваш дом? Где вы
живете?
