Я лежу в багажнике в позе не
родившегося младенца. Руки перемотаны крепким серебристым скотчем и
прижаты к груди. Рот заклеен им же. В бок упирается запаска, и
воняет гаражом. На глаза наворачиваются слезы, а сердце бьется так,
что вот-вот выскочит из груди.
Пытаюсь вспомнить детали на случай,
если кто-нибудь меня спасет, и придется давать показания полиции.
Большой черный внедорожник. Двое мужчин в масках какого-то
мультяшного персонажа. Оба высокие, оба брюнеты. Один чуть шире в
плечах, у другого на ногах ботинки с золотыми вставками. Это важные
детали. Такие ботинки где попало не продаются. У меня глаз
наметанный. Обувь точно оригинальная и очень дорогая.
На них были одинаковые черные
костюмы. Господи, как похоронные. Воображение тут же рисует
кладбище с кучей надгробных плит и крестов, и я на высоченных
туфлях от Луи лопатой выкапываю собственную могилу. Новое платье
перепачкалось, промокло от пота, макияж потек, прическа
растрепалась, и два красавца в мультяшных масках называют меня
страшной ведьмой. За это и убьют?
Перед тем, как меня засунули в
багажник, я успела взглянуть на номер. Цифры: один, восемь, четыре…
или три? Или это была буква?
Бесполезно, я не помню. Сердце
перехватывает с новой силой, я верещу в полоску скотча и прыгаю на
месте, как рыбешка на сковородке. Дышать почти невозможно. Я
захлебнусь собственными соплями еще до того, как меня привезут в
пункт назначения, и это будет самая тупая смерть за всю историю
американских преступлений. Хочу домой в свою комнату, к маме и
папе. Не надо было оставаться одной, не надо было просить
передышку. Ничего страшного в замужестве по расчёту нет. Миллионы
женщин выходили замуж едва ли не в слепую на протяжении многих
веков и ничего. Спокойно жили, детей рожали и не возмущались.
А я не хочу. От одной мысли, что
скоро мне придется лечь в постель с почти незнакомым мужчиной,
бросает в дрожь. Я же не искусственная и не железная. Я хочу любви,
все хотят. Она дороже любых денег. Какая же я дура!
Куда меня везут? Кто именно?
Слабая надежда, что это Он греет
сердце, но я должна быть реалисткой. Мой отец – очень богатый
человек. У таких не может не быть врагов. Но если это Он… слава
Богу я здесь. Я крепко зажмуриваюсь, представляю, как он
вытаскивает меня из багажника, срывает с губ скотч, хватает за
волосы, запрокидывает голову и целует. Так страстно, как Рэт
целовал Скарлетт, как Джек целовал Роуз, а Ромео – Джульетту. Мечты
маленькой девочки не тухнут с возрастом. Я не готова к замужеству с
незнакомцем и не готова умереть.
Боже, за что мне все это?
Меня вжимает в стенку багажника на
крутом повороте. После таких приключений на голове точно останется
шишка. Прическе конец, и мое синее платье из новой коллекции
известного бренда теперь не спасет даже химчистка. Жаль, оно мне
понравилось. Я даже думала надеть его дважды прежде чем отправить
на благотворительную распродажу. Вот точно, подходящий вид для
кладбища у меня уже есть, осталось только получить лопату.
Я жалобно всхлипываю и мычу
проклятья, но за шумом дороги никто меня не слышит. Вдруг меня
подбрасывает вверх, будто мы наехали на кочку, и еще одна шишка на
голову.
А вдруг меня сегодня убьют? Или
отрежут палец и пришлют отцу, требуя выкуп?
Я взвизгиваю и обеими ногами бью в
стенку багажника. Каблук ломается, и на смену дикому ужасу приходит
горькая ярость. Сволочи! Да как они посмели думать, что могут так
просто взять и срубить денег с моего отца? Они что думают, я просто
кукла, которую можно воровать и продавать сколько вздумается? Надо
было сбежать, прыгнуть на выходящий из порта лайнер или сесть в
самолет до ближайшего курорта, а оттуда тайком через границу, чтобы
ни отец, ни выбранный им жених, ни похитители – никто не нашел
меня.
