- А я тебе еще десять лет назад говорила, что твой Виталик
долбоеб, какого еще поискать! А теперь какой толк плакать?
Разводиться вам надо.
- Ир, ты не понимаешь… - растерла ладонью слезы, которые снова
потекли по пылающим щекам. – Я его люблю. До сих пор.
- Ну и дура ты, Аня! Он об тебя ноги вытирает, прямым текстом
говорит, что не любит, что уходит к любовнице, а ты продолжаешь его
любить?
Я сжала губы, с трудом сдерживая подступающие к горлу рыдания.
Ира по первому зову прилетела ко мне посреди ночи, битый час
успокаивала мою истерику, пыталась образумить. А что я? Я – дура,
она права! Продолжала любить человека, который заявил, что я старая
кошелка и больше его не возбуждаю.
- Я тебя не понимаю, где твоя гордость?!
- В жопе, - прошептала я.
- Жопа - это брак с ним! Пора вылезать из этой дыры! Тебе всего
30, а ты сидишь сопли на кулак мотаешь, оплакиваешь этого козла.
Мне, между прочим, тоже сейчас плакать хочется, глядя на то, что с
тобой стало! Где моя любимая подружка-веселушка, которой ты была в
университете? Где та красавица, которой завидовали все девчонки
курса?
Я всхлипнула, горло снова предательски передавило от
подступающих слез.
- Хорош реветь, плюнь ты на своего Ширяева и разотри, пусть
захлебнется, придурок! Чтобы у него хер отсох, тварь конченая! Если
бы мой сказал что-то подобное, его бы полиция с собаками искала,
урыла бы нафиг!
- Я так не могу…
- Это ты сейчас так думаешь. На самом деле ты все можешь! Ты у
меня девка сильная, красивая, просто тебя жизнь немного потрепала.
Ну давай, родная, улыбнись!
Я попыталась выдавить из себя улыбку, лишь бы подруга
отстала.
- Ну хоть так, уже что-то, - потрепала она меня за плечо.
- Ира, спасибо тебе, что ты есть у меня, - я всхлипнула от
нахлынувших чувств. – Приехала, поддерживаешь, что бы я без тебя
делала?
- Утонула бы в слезах, балда ты моя бестолковая! – на глазах
моей лучшей подруги выступили слезы. – Вот что ты со мной делаешь,
бестолочь ты несчастная! Я сейчас тоже разревусь! Прекрати!
Она отвернулась, глубоко вздохнула и шумно выдохнула, чтобы
успокоиться.
- Короче, пошел он нахер! Повторяй за мной. По-шел на хер!
- По-шел на х… Я не могу…
- Можешь, давай вместе. По-шел на хер! – синхронно в полголоса
принялись скандировать мы. – По-шел на хер!
Примерно через минуту я почувствовала, как внутри что-то будто
щелкнуло и я закричала уже во весь голос:
- Пошел на хер! Пошел!
По батарее раздался стук.
- И они пошли на хер, - улыбнулась Ирка. – Ну что,
полегчало?
- Угу, немного, - смущенно улыбнулась ей в ответ и тяжело
вздохнула. – Ир, пошел-то он пошел, а мне-то что делать?
- Жить без этого гондона и радоваться, - пожала плечами подруга.
– Ты рядом с ним совсем стухла, надо бы тебя привести в порядок,
жопку подкачать, причесочку сделать, макияж. Ты когда в последний
раз на фотосессии была?
- Никогда, - ответила я, немного подумав. – А нет, на свадьбе у
нас фотограф был.
- Хуеграф у вас там был! Все фотки, как на паспорт. Страх, да и
только! Только не говори, что вы ему еще и деньги платили?
Она хлопнула ладонью по столу, словно подвела черту под моей
прошлой жизнью и новой главой, в которую мне предстояло войти.
- Решено! Завтра запишу тебя в тренажерку к знакомому тренеру!
Он из тебя всю эту дурь про любовь к твоему мудаку быстро выбьет,
ты про Виталика своего махом забудешь и никогда больше не
вспомнишь! Даже если он на коленках за тобой ползать будет, тебе
чхать на него уже будет.
- Ир, я не люблю спорт, это вообще не мое, особенно тренажерка,
гантели всякие.
- Такой спорт ты полюбишь, уж поверь, - лукаво усмехнулась она.
– У него на сто лет вперед все расписано и к тому же он не каждую к
себе на персональные тренировки берет, сначала нужно кастинг
пройти.
