Ранним морозным утром 9 февраля 1852 года, когда ни один луч солнца ещё не показался из-за горизонта, по центру Москвы шёл человек.
Несмотря на сильную вьюгу, одет он был в лёгкий осенний плащ. Голова была не покрыта, так что чёрные волосы развевались на сильном ветру. Человек не боялся замёрзнуть – он знал, что не простуда убьёт его, а болезнь гораздо более тяжёлая, которая к тому же уже давно набрала силу и теперь только и ждала своего часа, чтобы нанести решающий удар.
Сгорбленная фигура передвигалась медленно, опираясь на тонкую трость, – идти по рыхлому снегу было тяжело, каждый шаг давался с трудом. Ледяной ветер пронизывал до костей, но человек не замечал холода – ему нужно было дойти, непременно дойти до цели!
Хотя путь был коротким, он отнял слишком много сил – человек с трудом поднялся на крыльцо и заколотил набалдашником трости в деревянную дверь церкви.
Вскоре дверь отворилась, и ранний визитёр ступил внутрь храма.
– Николай Васильевич! В такую рань! – ахнул открывший дверь священник.
– Времени нет, отче, – прохрипел человек, смахнув иней с отросших и неухоженных усов. – Я прошу вас сохранить этот свёрток.
С этими словами он достал из-под плаща туго перемотанный бечёвкой бумажный пакет.
– Это то, о чём вы говорили, Николай Васильевич? Рукопись?
Гость зашёлся в кашле и, отдышавшись, произнёс:
– Кто-нибудь придёт за свёртком. Пока не знаю, кто: Толстой, Аксаков, может быть, Шевырёв. Только, ради Бога, не отдавайте её отцу Матвею! Он уничтожит её, не позволит напечатать!
Священник вздохнул:
– Он так ничего и не понял? Такой светлый ум, но такой ограниченный…
– Кто бы ни пришёл за свёртком с желанием напечатать рукопись, скажите ему: печатать без правок, сколько бы времени ни понадобилось, чтобы книгу одобрили. В этом весь смысл! Народ поймёт, что я хотел сказать. – Он опять закашлялся. – Запомните: печатать без правок! Так завещал Гоголь.
Кирилл Воронин сидел покачиваясь в вагоне метро и активно злился на самого себя.
«Чёрт меня дёрнул открыть рот! Ну чего не сиделось молча, как обычно? Нет же, надо было выступить… Как будто у меня и без этого доклада дел мало…»
До пункта назначения оставалось ещё несколько станций, поэтому Кирилл продолжил предаваться мысленному самобичеванию и раз за разом прокручивал в голове события того утра.
А утро в тот день, 8 ноября 2021 года, выдалось необычным – Кирилл проснулся непривычно рано. Он уже и забыл, каково это, – просыпаться по будильнику, но сегодня иначе было нельзя, ведь естественный ход вещей должен был в очередной раз измениться. Но тогда Кирилл даже представить себе не мог, насколько.
Обычно он неплохо высыпался на своей старой скрипучей кровати в комнате студенческого общежития, но не в этот раз. Взглянув на часы на экране телефона, он поморщился, лениво потянулся, повалялся ещё пару минут, борясь со сном, но в конце концов встал.
Его взгляд упал на рабочий стол: в центре стоял выключенный старенький ноутбук, вокруг которого валялись в хаотичном беспорядке десятки документов, не считая ручек, карандашей и его драгоценного блокнота в кожаной обложке – подарка родителей перед отъездом в Москву. «Опять уснул прямо за работой – мне бы учёбой с таким усердием заниматься, – укорил себя Кирилл. – Надо быть осторожнее – нельзя, чтобы кто-то увидел мои бумаги». Он бросил короткий взгляд на кровать соседа по комнате – как и последние несколько недель, она была пуста. Прекрасно понимая, что причиной отсутствия приятеля стал очередной загул, Кирилл ухмыльнулся – то ли от злорадства, то ли он неприязни. Одобрить поведение соседа он никак не мог.
Воронин захлопнул крышку ноутбука и аккуратно сложил бумаги в стопку, особенно осторожно обращаясь с одним пожелтевшим от времени листом – его он сначала положил в отдельный файл, а затем ещё и в пластиковую папку-уголок. Всю стопку он положил в старую картонную папку со стандартной надписью «Дело №» и зашнуровал. Коротко полюбовавшись наклейкой с изображением старинного герба, который он сам нарисовал и раскрасил разноцветной тушью, парень убрал документы в потайное отделение в ящике стола.
