Инт. Комната Леши. День.
На фоне быстро сменяющих друг друга старых карт морских путей, звездного неба с созвездиями в виде зверей, схем агрегатов, тоннелей и шахт с вагонетками, которые толкают рабочие в средневековых одеждах, чертежей механизмов идут титры.
Титры
Инт. Комната Леши. День.
Дверь холодильника открывается со свистом и выпуском пара. За дверью – комната, уставленная тяжелой деревянной мебелью и шкафами со старинными книгами.
Голос за кадром:
«Сынок! Сказки кончились. Пришло время сказать тебе правду… Птички в фотоаппарате нет. Бабы Яги тоже нет. Дедом Морозом каждый год одевается твой дядя. Волчок никогда тебя не укусит за бочок. И гномики не живут в холодильнике…»
(переход в сл. эпизод)
Инт. Комната/Коридор/Мастерская. День.
(переход из пред. эпизода) Из двери холодильника выходит подросток в куртке, перчатках, шарфе с оленями и зимней шапке. Это ЛЕША (15 лет). Он в большой мастерской с работающими станками и механизмами, возле которых суетятся люди в спецовках, комбинезонах и больших защитных очках.
Голос Леши:
На работу меня выгнали неожиданно. Отец пришел в комнату, где я делал уроки, принес плащ, шапку, варежки и велел одеваться.
Под потолком множество труб пневмопочты. Из отверстий выскакивают цилиндры. Работники открывают их и извлекают необработанные слитки золота или алмазы. Отправляют по ленте конвейера. Дальняя дверь мастерской открывается, там проносятся паровые поезда. Леша хочет выглянуть туда, но его хватают за воротник и оттаскивают. Он оборачивается – это его ОТЕЦ (50 лет), рядом высокий седовласый МАСТЕР (60 лет).
Отец:
Теперь это твое место, сынок.
Дает ему клещи на шланге, тянущемся сверху. Мастер пускает пар.
Инт. Мастерская. День.
Длинный конвейер, по которому ползут заготовки для машин. Леша зажимает контакты клещами.
Голос Леши:
Если бы я знал, что случится, то никогда бы разрешил брату работать здесь. Но он хотел получить много денег, чтобы сбежать отсюда.
Из рукоятки клещей бьет струя пара (переход в след. эпизод).
Инт. Мастерская/Госпиталь/Операционная/Кафе/Улица. День.
(переход из пред. эпизода). Рабочие и Мастер поднимают ГОШУ (16 лет). Он в крови, с правой ступней что-то непонятное.
Голос Леши:
Гоша старше меня на год. Поэтому согласился работать с прессом. И зря.
ПЕРЕХОД: Врачи в операционной склонились над столом. На столе Гоша. Его лицо искажено от боли. На лицо кладут маску для наркоза.
Голос Леши:
Гошу спасли. Правда, не целиком. У нас это часто бывает.
ПЕРЕХОД: В хирургическом кабинете. Старый, седой, бородатый профессор САМСОН (70 лет), с длинными волосами в белом халате, регулирует механические сочленения в искусственной ступне Гоши.
Самсон (кладет Гоше руку-протез на плечо):
Теперь ты стал взрослым, сынок. Каждый из нас должен иметь что-нибудь механическое.
Задирает штаны, показывает протезы на обеих ногах. Санитары и ассистент тоже закатывают рукава, штаны, показывают Гоше кто искусственную руку, кто ногу.
Гоша (опускает ногу на пол и разминает, из сочленений вырывается пар):
Можно мне вернуть настоящую?
Самсон:
Уже поздно, сынок.
Гоша:
А вырастить?
Самсон:
Ты смеешься?
ПЕРЕХОД: Гошу выкатывают на кресле-каталке из кабинета. Старый санитар на механических ногах, оглянувшись, шепчет Гоше на ухо.
Пациент:
Говорят, наверху был такой врач… он выращивал все из пробирки.
Гоша:
Он жив? Где его найти?
Пациент:
Это не знает никто. Только слухи. Его скрывают. Для людей он – слишком ценная вещь.
Сует Гоше старый буклет, напечатанный на рассыпающейся желтой бумаге. Гоша разворачивает бумагу. На буклете шапка «Только у насъ – ноги и руки изъ пробирки! Остерегайтесь подделокъ!».
