Наталье О, Шей (Хелависе)
с благодарностью и любовью
от всего сердца
...Закат раскинулся крестом поверх долин Вершины Грез;
Ты травы завязал узлом и вплел в них прядь моих волос.
Ты слал в чужие сны то сумасшедшее видение страны,
Где дни светлы от света звезд...
"Господин Горных дорог"
Сегодня отец вернулся из кузницы раньше обычного. Тали
давно успела растопить печь и приготовить нехитрый ужин - печеные
овощи и рыбный пирог. Потихонечку, день за днем, она привыкла
одна справляться со всеми женскими обязанностями по дому, хотя
раньше приходилось лишь помогать матери.
— Как она сегодня? Разговаривала с тобой? - хмуро спросил
Арем.
— Больше молчит… Жаловалась, что замерзает, и я накрыла ее твоим
полушубком поверх одеял. Еще просила ставни закрыть, сказала, что
свет слепит ей глаза, но… она ведь всегда так любила солнце.
А что же будет дальше?
Тали всхлипнула, обращая к отцу глаза, полные непролитых слез, и
Арем обнял дочь, крепко прижимая к груди.
— Не плачь, родная, все пройдет, как дурной сон. Нея
непременно поправится, я обещаю. Лекарь вас навещал?
— О, это было так жутко! Мама почему-то испугалась
его, стала кричать, рваться, пыталась куда-то бежать, я едва ее
удержала. Хорм сказал, что она безумна, будто бы в нее вселился
Болотный Дух, и снадобья здесь бессильны. Он больше не придет! К
нам вообще больше никто не придет, отец!
Тали изо всех сил сдерживала рыдания, не хотелось,
чтобы Арему пришлось успокаивать еще и ее. Отец очень изменился за
последние месяцы, в черных волосах показалась седина, глаза
потухли, сильные плечи заметно ссутулились.
Весь оставшийся вечер он проведет подле больной жены,
слушая бред Неи и вспоминая, как счастливы были они когда-то
все вместе.
Тали хорошо помнила эти дни. Приходя с работы,
кузнец подхватывал ее на руки, целовал маму. В доме всегда
звучали песни и смех. Маленькие комнаты их домика Нея искусно
украшала живыми цветами, вышивками с изображением бабочек и
птиц.
Солнце любило заглядывать в это жилище, ведь она каждое
утро молилась его щедрым лучам. Даже в ненастные дни, когда солнце
скрывалось за тучи, женщина выходила из дома и низко кланялась
пасмурному небу. Нея верила, что Великое Светило увидит ее тоску по
нему и непременно покажется на следующий день.
Никто не заметил, как в дом прокралась беда. Может, это
случилось той особенно ненастной осенью… Дни напролет шли холодные
дожди. Небеса укутали зловещие тучи. В доме кузнеца Арема царил
полумрак. Солнце, словно затаив обиду, не желало радовать землю
своей улыбкой. Отец допоздна находился в кузнице - рядом
с деревней проходили торговые пути и постоянно требовалось то
захромавшую лошадь подковать, то подправить расшатавшееся колесо
повозки или починить обод.
Ожидая прихода отца, Нея подолгу сидела у окна, глядела на
желтеющие клены и думала о своем. Теперь она реже стала
рассказывать Тали сказки, которых знала великое множество, совсем
перестала петь. Готовя ужин или вышивая, Нея порой замирала, словно
прислушиваясь к чему-то далекому. И тогда девушка пугалась бледного
лица матери, ее остановившегося взгляда. А чуть позже Нея
начала жаловаться мужу на слабость, почти перестала есть и
вскоре совсем слегла.
Но самое страшное случилось однажды ночью, когда Тали
проснулась от дикого крика. Полуоткрыв дверь в комнату родителей,
девочка увидела Арема - он держал жену на руках и тихо
укачивал ее, что-то напевая. В дом пришли черные дни, а точнее
ночи. Нее стали сниться кошмары. Женщине удавалось уснуть
лишь на полчаса, а потом, словно повинуясь чьей-то злой воле, она с
воплем вскакивала с постели. Нея звала на помощь, отбивалась от
невидимых врагов, плакала и молила о пощаде.
