— Купи горошек, Ириска, говорили они. Тут до магазина два шага,
говорили они. Ага. Ну забыли, говорили они. А какая доставка в
канун Нового года? Только в конец праздников приедут. Угу. А без
горошка и «Оливье» не «Оливье», а салат повышенной
экспериментальности. Симулякр «Оливье». Ну-ну. Сумку оставляй и
сбегай, говорили они. С карточкой и телефоном. Да-да. Одна нога
там, говорили они, а другая здесь.
Я злилась и не могла остановиться. Метель была такая, что нельзя
было поднять головы. Я шла, придерживая одной рукой капюшон и
оставляя только щелочку для глаз, а другой заледеневшей рукой
прижимала к пузу злосчастную банку горошка, за которой меня послали
подруги. В кармане был только телефон, кредитная карта и карманный
дневник, с которым я не расставалась ни днем, ни ночью. Ведь
никогда не знаешь, в какой момент можно встретить что-то
удивительное, достойное упоминания в истории.
Да где же этот подъезд? Ну просто черт знает что такое! И ведь
дом же тот! Я у Динки сто раз была в гостях. Почему не могу найти
этот чертов подъезд? Десять минут назад из него вышла, купила
горошек и вернулась. И теперь кружу вокруг дома, не находя нужный
вход. А ведь Динка, небось, сейчас в ванне отмокает, знаю я ее! А я
сквозь пургу продираюсь!
— Ириска! Ну ты где? — недовольно отозвалась мне трубка
Алексовым голосом, стоило мне набрать номер.
— Где-где! Не в Караганде, к сожалению! Другой климатический
пояс, — съязвила я, отворачиваясь от летящих прямо в рот снежинок.
Щеки горели от колкого снега. — Не могу подъезд найти! Как
заколдованный, пропал куда-то!
— Только с тобой такое могло приключится, — вздохнула трубка. —
Сейчас выйду на балкон, буду тебя, непутевую выглядывать.
— Угу. Ты с Динкой забыла горошек купить, а я непутевая! Где
она? Я очень голодная после работы. Как доберусь до вас, потребую
еды!
— Дина в ванной заплывает, — хохотнула трубка.
— Так и знала!
— Приходи поскорей! Тут готовки не на один час! Я одна не
справляюсь.
— Так нечестно! — вскричала я, но трубка, хихикнув напоследок,
замолчала.
— Простите! — бросилась я наперерез мужчине, который
единственный за последние десять минут попался мне навстречу.
Он, как и я, был замотан в шарф. Из-под огромной лохматой шапки,
какие сейчас уже не модно носить, выбивались пряди темных волос и
одна белая, словно покрытая инеем.
— Я вас слушаю, — тут же отозвался незнакомец.
— Это же дом номер 25 корпус 3 по Озерной улице?
— Да.
Голос прохожего был звучным и очень хорошо поставленным. Такому
диктором работать на телевидении.
— А-а?..
— Вы второй подъезд ищете?
«Как он догадался?» — хотелось мне спросить, но желание поскорее
попасть в тепло и к девчонкам перевесило любопытство. Да и может,
тут каждый первый не может найти именно второй подъезд. Поэтому я
просто поблагодарила незнакомца и побрела к указанной им двери.
Ну да, так и есть. И почему я подъезд сразу не заметила?
Знакомая лампочка над входом, вырванная из гнезда, болталась на
ветру и освещала то несущиеся снежинки, то кривую надпись «Подъезд
2. Кв. 21 — 44». Второй, говорили они? Угу. А почему он, блин,
первый от угла? Где логика? И почему раньше он, вроде, был
дальше?
Я задрала голову, пытаясь разглядеть Алексу, которая должна была
меня выглядывать на балконе. Но балконы были пусты и безлюдны. Я
вздохнула, с трудом переложила банку из одной руки в другую и
собралась было набрать дрожащими пальцами код, когда дверь подъезда
вдруг заскрипела и сама открылась. Это было жутковато, скажу
честно.
Ночь, улица, фонарь… Блок, кстати, тоже, кажется, в декабре
умер. Почему тоже? Какие дурацкие мысли. Я оглянулась. И прохожих,
как назло, никого. Куда все делись? Метели испугались, наверное.
Сидят в тепле, пузо греют, а я тут фантазиями занимаюсь.
