– …Мама! Мамочка! – надрывался испуганный детский голос. – Мама!
Вставай! Хватит нас пугать!
Незнакомый мальчик плакал и кричал довольно громко. И судя по
всему, где-то рядом со мной. Что же это, уже ангелы за мной
прилетели? Только почему они меня так странно называют?
– Замолчи, Фел, – строго ответил ему другой голос, как будто
девочки, и постарше. – Может, для нас это и к лучшему. Мы
наконец-то свободны, и тётя Криона отдаст нас в сиротский
приют!
Ого! Похоже, в этой семье не всё так гладко и благополучно. В
моей, к счастью, всё было по-другому. Хоть бог и не дал мне
возможности самой завести детишек, я с удовольствием воспитывала
своих маленьких племяшек, благо у меня их со временем оказалось аж
пятеро: двое от старшего брата, Кирилла, и трое от младшей сестры,
Зиночки. Потом они выросли и завели уже своих детишек, и я стала
любящей бабушкой, а потом…
– Нет, Ами, ты не права, – упрямо отвечал всё тот же тоненький
голосок где-то над моей головой. – Мамочка всегда говорила, что
приют – это очень, очень плохое место для нас!
– Да что может быть хуже этого дома, Фел? – сердито отвечала
девочка. – Разве мы тут что-то хорошее видели?
Странный, однако, сон ко мне привязался. И голоса звучат слишком
правдоподобно, я их слышу очень отчётливо, хотя уже пятнадцать лет
как оглохла на одно ухо.
Да и вообще, что тут за крики такие, перед новопреставленной?
Разве мне сейчас не положено слышать прекрасную музычку, гулять по
шелковистой травке и нюхать благоухающие вечно цветущие розы в
раю?
Что я попаду именно в рай, я не сомневалась.
Ведь жизнь я прожила долгую, счастливую и наполненную смыслом,
хоть и место семьи у меня занимала любимая работа. Более пятидесяти
лет я проработала поваром-кондитером: сначала в небольшом
ресторанчике, а затем организовала и своё собственное кафе, которое
было довольно популярно в нашем городе. У меня даже имелись
кое-какие награды за конкурсы, в которых побеждали мои десерты.
Меня и по телевизору несколько раз показывали, когда я участвовала
в кулинарной передаче.
Работала я до последнего, пока уже руки и зрение не стали меня
подводить. Своё дело передала одному их племянников, заработанную
мною крупную сумму распределила между своими родственниками. Вроде
все остались довольны, я всегда пользовалась среди родственников
уважением.
Меня все любили.
Как сейчас помню, они собрались вокруг меня, чтобы дружно
проводить меня в мир иной. Как-никак, мне уже девяносто четыре на
днях стукнуло! Я с самого утра чувствовала, что сегодня особенный,
очень важный день. Отжила я своё, ничего уж тут не поделаешь.
Многочисленные родственники и знакомые стояли вокруг моей
кровати плотным кружком, что-то говорили, и я лишь на минуточку
прикрыла глаза, а тут – хлоп! Всё куда-то перед глазами
полетело.
И почему сейчас вместо белого потолка моей спальни я вижу другой
– тёмный, деревянный, как будто в доме моего детства? Да и вместо
широкой мягкой кровати с балдахином я лежу на чём-то жёстком и
неудобном, как будто бы на каменных ступеньках... И привычной боли
в ногах я больше не чувствую, а вот затылок болит – как будто меня
знатно так по нему приложили.
Ничего не понимаю!
– Да вон она, уже моргает, – разочарованно протянула девочка,
хотя я по-прежнему никого из говорящих не видела.
– Мамочка, тебе нужно встать, – жалобно добавил голосок
мальчика. – Сейчас тётя придёт, она ругаться будет!
Так, похоже, эти голоса от меня не отвяжутся. Я слегка повернула
голову, понимая, что это движение мне даётся на удивление легко –
мой многолетний артрит в шее куда-то исчез. Так я умерла или нет?
Что за странное место такое? Рай – не рай, на ад вроде тоже не
похоже!
Может, это чистилища теперь такие строят?
