ГЛАВА ПЕРВАЯ
1907 год
Село Вавиловка Дуборощинского уезда.
Дорожная карета, покачиваясь на ухабистой дороге, увозила
восемнадцатилетнюю Елизавету в неведомое будущее. Притворяясь
спящей, она вспоминала минуты прощания с родителями и свой отъезд
из родного дома. Как отец Еремей Тихонович, скупясь на слова,
перекрестился и, сурово насупив брови, промолвил: «С Богом!». Как
мать, обнимая Елизавету, рыдая, приговаривала: «Доченька любимая,
доченька любимая, как же ты будешь в чужой сторонушке без
материнской заботы». Нянька плакала, утираясь передником.
Обида, захлестнувшая Елизавету, за несправедливое к ней
отношение, не дала ей проявить свои чувства. Сдержанно попрощавшись
с матерью, поклонилась отцу, подошла к няньке и шепнула ей на ухо,
«делай все, как договорились». Бросив прощальный взгляд на родной
дом, не оборачиваясь пошла к карете. Войцех Мелиховский, подав руку
Елизавете, помог подняться на высокую подножку. Вместе с ними в
поездку добровольно отправлялась девушка по имени Александра.
Отец Александры, помещик из соседнего уезда, проиграв в карты
все свое состояние, в том числе и поместье, застрелился. Мать, не
перенеся горя, слегла и вскоре их единственная дочь Александра
осталась сиротой без средств к существованию. Ей предстояла жизнь в
сиротском приюте, но ее оставили прислуживать в доме новые хозяева.
До Варвары Ивановны, матери Елизаветы, дошли слухи, что с дочерью
ее подруги плохо обращаются и она решила навестить Александру.
Домой вернулась вместе с девушкой. Со стороны Еремея Тихоновича
возражений не последовало. Елизавета была рада новой подруге. После
того, как вышла замуж и уехала из родного дома сестра Софья, ей
было очень одиноко.
Путь предстоял неблизкий, в родовой замок Мелиховских,
находившийся недалеко от польской границы, но девушкам было
обещано, что на ночлег они будут располагаться у родственников
Мелиховского.
Член тайного Ордена Войцех Мелиховский полностью выполнил
возложенную на него миссию и был доволен собой. Главное все
сложилось, как и было задумано. Даже родителей юной Елизаветы долго
уговаривать не пришлось. Сватовство семидесятилетнего вдовца они
рассматривали, как его желание устроить свою личную жизнь.
Еремею Вавилову очень хотелось скрыть от родственников и своего
окружения грех младшей дочери, а тут как раз подходящий случай:
жених не местный, и после венчания молодожены уедут. У самой
Елизаветы даже не спросили согласия, да и священник сначала
отказывался венчать молодых, ссылаясь на разную веру. К тому же по
новому закону предстоящее венчания необходимо было оглашать за
месяц ранее. Со священником вопрос уладили. Одно порадовало
Елизавету: когда после венчания молодых по обычаю проводили в
спальню, Мелиховский не притронулся к ней. Пожелал спокойной ночи и
уснул. Всезнающая нянька, которой Елизавета с детства доверяла свои
тайны, объяснила, что после родов прошло мало времени и жалеет
старик молодую жену.
Елизавета разрыдалась в ответ. Последнее время плакала она
часто. Сначала от того, что не состоялась ее свадьба. Потом от
того, что малютку дочь ей так ни разу и не показали. Спасибо
няньке, что не дала свершиться обману и рассказала, что родилась
девочка, и воспитывать ее будет сестра Софья вместе со своей
дочерью, родившейся почти день в день. Имена девочек назвала: Мария
и Ангелина. А какая из них дочь Елизаветы сказала, что Софья и сама
не знает.
Как ни странно, и успокоила Елизавету та же нянька.
— Хватит, миленькая, так всю свою красоту изведешь. А красота
девушкам не помеха, а помочь во всех делах. Не понравится тебе на
чужбине, сбежишь. А счас отцу не перечь. Мужу твоему скоко годков?
Семьдесят? Так скоро и на покой соберется, дай Бог ему здоровья. Ты
ж, девочка молодая, будь похитрее. Пусть тебе подарки дарит –
злато, да каменья самоцветные. Они тебе, милая, ох как пригодятся!
А я ждать тебя буду, пташка моя. Комнатку твою сберегу.
