То ли правда эта странная история случилась, то ли Мишка всё это выдумал, мне неведомо. Расскажу я вам её точно так, как Мишка мне рассказал.
Так быстро в свои восемь лет Мишка ещё не бегал. До леса оставалось совсем немного, а там дядя Гриша его уже не достанет. Хоть лес и был большим, но Мишка знал его довольно-таки хорошо, ведь они с мальчишками облазили его вдоль и поперёк. Можно так спрятаться, что дядька не найдёт.
А дядя Гриша и не думал бежать за Мишкой, он смог дойти только до калитки, где упал и уснул, побеждённый зелёным змием. Дядя Гриша лежал в кустах, сладко похрапывая, а Мишка в это время бежал по лесу, гонимый страхом быть пойманным и побитым, не замечая, как больно ветки хлещут по его лицу.
Дядя Гриша – отчим Мишки. Три года назад он пришёл в Мишкин дом вместе с мамой, да так там и остался. Дядя Гриша не любил Мишку, а Мишка ненавидел всегда пьяного дядю Гришу. Сегодня дядя Гриша снова напился и начал воспитывать Мишку с помощью верёвки, на которой мама сушила бельё. Конечно, если бы мама была дома, она обязательно заступилась бы за Мишку, подставляя под удары дядьки своё худенькое тело. Но мама уже третий день лежала в больнице в городе, и врач, который забирал маму, сказал, что это надолго.
Мишка остановился, чтобы немного отдышаться и вытереть слёзы. Он оглянулся, дяди Гриши не было. Где-то здесь должна быть тропинка, ведущая к лесному озеру. Там можно и умыться, и немного отсидеться, пока не начнёт темнеть. Так вот же эта тропинка, Мишка аккурат на ней и стоит.
По тропинке навстречу Мишке шла старушка. Сгорбленная и страшная. Она несла на себе огромную вязанку сухих веток. Растрёпанные седые волосы, в которых запутались жёлуди и ещё Бог знает что, скрывали её страшное лицо, на котором виднелся длинный скрюченный нос. Старуха заметила мальчика. Мишка отошёл в сторону.
– Ты чего тут делаешь, в моём лесу? – сбрасывая с себя вязанку, спрашивает старуха.
– От дядьки убегаю, – отвечает перепуганный Мишка.
– А чего от него бегать?
– Побить меня хочет.
– За что?
– Просто так. Пьяный он.
Старуха подошла к Мишке и стала его ощупывать. Мишка хочет отбежать, а не может, ноги ватными совсем стали.
– А худющий какой! Мамка что, не кормит, что ли?
– В больнице мама, – отвечает Мишка. – А вы здесь живёте?
– Здесь и живу, – отвечает старуха, продолжая ощупывать Мишку.
– Бабушка, спрячьте меня, пожалуйста, – говорит Мишка.
– Спрятать? А не боишься меня? Вон как дрожишь весь.
– Боюсь, но дядю Гришу боюсь больше.
Старуха заглянула в глаза мальчика, и тот заметил, как злой и колючий взгляд старухи стал превращаться в добрый, как у мамы.
– Ладно, помогу я тебе. Хотела на обед тебя приготовить, да что с тебя приготовишь, кости одни.
– Бабушка, – говорит перепуганный Мишка, – а вы не баба Яга?
– Яга и есть… Смотри-ка, догадался. Смышлёный. Ну, давай заходи в избушку.
– Какую избушку? – спрашивает Мишка.
– Позади тебя избушка… Вот и заходи.
Оглянулся Мишка, а в десяти метрах от него избушка стоит, мхом поросла да в паутине вся.
Мишка десятки раз пробегал здесь с друзьями, но никогда избушки здесь не видел.
Уже через полчаса Мишка чувствовал себя у старухи как дома, даже лучше. Никто на тебя не кричит, никто не замахивается. Баба Яга угощала его брусничным вареньем, подливая душистый чай в берестяную кружку, а Мишка всю ночь рассказывал старухе сказки да истории разные – те, что мама ему перед сном рассказывала. Старуха то смеётся, то плачет. То плачет, то снова смеётся. По душе ей Мишка пришёлся. Рада, что встретила такого мальчонку.
