В солнечном свете пылинки на светлом
паркете были видны так отчетливо, как никогда. Взмывая в воздух,
они кружились и танцевали, и это зрелище сейчас казалось Анхельму
очень красивым. Он отдал бы руку и ногу за то, чтобы просто
продолжать лежать на полу, смотреть на пыль и не подниматься. Мышцы
герцога отчаянно болели, сбитые в кровь локти, коленки, ладони и
костяшки пальцев саднили.
– У тебя есть три секунды, чтобы
подняться, – услышал он суровый приказ, отданный низким, грудным
голосом, – или я высеку тебя, как последнего неудачника.
Анхельм сжал зубы и стал неуклюже
вставать. Рин стояла перед ним, похлопывая по руке учебным клинком.
На ее прекрасном лице отобразилось разочарование, которое Анхельм
видел всякий раз, когда не делал того, чего Рин пыталась от него
добиться.
– Почему ты не сделал так, как я
сказала? – вопросила она.
– Я устал, – тихо сказал он,
отряхиваясь и вытирая пот со лба. Плечо ломило так, будто он его
вывихнул.
– Ты устал, – повторила она, свирепо
глядя на него. – Вы посмотрите на него: он устал! А знаешь, как я
устала долбить тебе одно и то же изо дня в день и видеть, что мои
слова летят мимо твоих ушей и все, что я показываю, идет мимо
твоего сознания?
Анхельм не ответил. Он пошел к своему
клинку, который от удара Рин согнулся и улетел в другой конец
зала.
– Ты хуже малого ребенка, дети хотя
бы сразу учатся! Может быть, мне нужно отправить тебя выживать в
лесу? Может быть, оттуда вернется мужчина, а не сопля, которую я
вижу сейчас?
Анхельм снова промолчал, он привык,
что Рин неумолима, когда дело касается тренировок. В первые две
недели после начала учебы они ссорились в пух и прах, Анхельм
обижался на ее жесткое поведение и жестокие слова, а Рин злилась,
что он «соображает, как улитка». Скорость, с которой ученик
усваивал уроки, совсем не радовала ее, Рин нервничала и срывалась
на всех подряд.
– Отдыхать будешь в пробежке вокруг
поместья, – бросила Рин. – Десять кругов.
Анхельм вздохнул и направился
выполнять сказанное. Рин вышла вслед за ним, очевидно, чтобы
насладиться сполна его кошмарным видом. Солнце пригревало совсем
по-майски, деревья распустили маленькие зеленые листочки, трава
легко колыхалась от ветерка. В такой день хорошо быть на реке, а не
в тренировочном зале…
– Шире шаг! Задницу не отклячивай и
подбородок выше! – услышал Анхельм и на секунду обернулся: Рин
бежала позади. Неслышно и без усилий, в отличие от него. Герцог
поспешил выполнить указание учительницы.
– Прости, что я так тебя шпыняю, –
вдруг сказала Рин. – Меня просто убивает это…
– Все в порядке, – ответил Анхельм. –
Я понимаю, ты боишься.
Рин ничего не ответила. Анхельм
бросил на нее осторожный взгляд и отметил, что она поджала губу и
прищурилась. Такое выражение лица означало, что девушка о чем-то
глубоко задумалась и принимает решение.
– С завтрашнего дня я меняю твою
программу, – сообщила Рин. – Ты знаешь азы, пора перейти к другим
вещам. Я научу тебя бить насмерть.
– Насмерть?! – испугался Анхельм и
замер. Рин остановилась и строго посмотрела на него.
– У меня нет времени закалять твою
силу, выносливость и делать из тебя борца долгих поединков. Я
предчувствую, потому и хожу за тобой тенью последние дни. Надеюсь,
теперь ты веришь моей интуиции?
Анхельм кивнул.
– Я понимаю, но… Насмерть?
– Да, насмерть. Никакого мордобоя.
Один точный удар. Поверь моему опыту, скучать по этим сволочам
никто не будет.
– Но ведь Фрис рядом.
– Фрис где-то рядом, – тихо поправила
Рин, – и доверить ему твою жизнь я не могу.
Анхельм грустно посмотрел на нее,
ничего не ответил и побежал дальше; Рин последовала за ним.
Стараниями Кастедара герцогу было прекрасно известно о том кошмаре,
через который Фрис провел Рин; знал, что она рассорилась с Арманом
и Зарой… Ну, как рассорилась? Не в пух и прах, конечно, но заметный
холодок появился в их отношениях. Рин об осведомленности Анхельма в
лучшем случае догадывалась, напрямую ей никто ничего не говорил. Он
вовремя заметил, что она начала выстраивать стену между собой и
друзьями, и нисколько не обрадовался этому. Анхельм стремился
держаться как можно ближе к Рин, чтобы не позволить ей отдалиться
от друзей на такое расстояние, когда обратной дороги уже будет не
найти. Но пытаться стать ей ближе, чем она позволяла, сдружить ее с
теми, кого она не хотела принимать, было сродни попыткам погладить
горнида. Впрочем, теперь у них с Рин были некоторые объединяющие
элементы: три щенка, которых она купила в маленьком городке
Шоберви.
