Моей любимой маме
посвящается.
Свобода — это то, что
внутри.
Если допоздна сидеть за компьютером, наутро голова превращается
в огромный колокол. И при каждом шаге тяжелый металлический язычок
бьет сначала в один висок, потом в другой. Сутулясь и потирая
глаза, Витя прошел на кухню сделать живительного утреннего напитка
— кофе. На часах девять-ноль-пять. Пора начинать трудовой день.
Удаленная работа — самое большое надувательство. Поначалу кажется,
что экономишь время: не ездишь в городском транспорте, не стоишь в
очередях, не болтаешь попусту. Но на самом деле, тратишь больше.
Причем в никуда — посмотреть в окно, сделать кофе, пролистать ленту
в социальных сетях, поразглядывать узор на обоях, поковырять ногти,
посмотреть на себя в зеркало, поговорить с отражением. И еще много
нелепых занятий. Одержимо стараешься убрать всё лишнее, выполнить
работу эффективно, чтоб клиенты были в восторге от
сбалансированного треугольника «цена-сроки-качество», а в итоге
работаешь круглосуточно. С другой стороны, чтоб много получать,
надо много вкладываться.
На кухонном столе несколько грязных чашек, рассыпался сахар и
валяются чайные пакетики. На порядок нет времени. Найдя новую
упаковку дешевого растворимого кофе, Виктор набрал воды в пятнистый
от копоти чайник и поставил его на плиту. Повернул ручку на газовой
плите, клацнул зажигалкой, но не увидел ни единого синего
огонька. Включил ещё раз — никакого шипения поступающего газа?
Плита поломалась? Нет, вчера всё было в норме. Значит, нет газа. В
двадцать первом веке, в культурной столице нет газа, занятно.
Может, всех переводят на электричество? Надо было глянуть
объявление на подъезде. Наверняка никогда не виданные им работники
коммунальных организаций что-то писали об этом. Ладно, как
говорится «утро начинается не с кофе» — подумал Витя и пошел в
туалет. Включил свет, но лампа не загорелась. Вода-то есть? Открыл
кран — кряхтит, пыжится, выдал пару капель, а дальше глухое
сопение. «Здрасьте. Что это значит?» — подумал и присел на табурет,
— «Делать-то что?». Исступленно побрел в комнату, включил
ноутбук. Тот зажужжал, весело протрезвонил «привет» на своём
машинном языке и выключился. Ну да, батарейка-то тю-тю, сдохла. Вот
она — неприспособленность человека к внештатным ситуациям. Виктор
почувствовал себя беспомощным и распахнул шторы, чтоб впустить
дневного света в темную берлогу холостяка. С двадцатого этажа
обычно не много людей видно, а сегодня и вовсе пустынно.
Подозрительно. Видимо, придется что-то с этим делать. Например,
сходить к соседям, спросить надолго ли эти ограничения. Открыл
входную дверь, а там тьма непроглядная. Значит электричества нет у
всех. Подсветил телефоном, добрёл до соседней двери. Звонок не
работает, робко постучал. Деревянная дверь отозвалась тишиной.
Сильнее. Никого нет. Подошел к другой, нажал на кнопку — раздалась
противная мелодия, видимо звонок на батарейках. За дверью никаких
шорохов или вошканья, тоже пусто. Виктор потрепал волосы, будто
струшивая перхоть, и резко вспомнил, что у него проект горит. Нужно
срочно отзвониться начальству — сообщить о ЧП! Вернулся домой,
набрал номер, но услышав бездушное «на данный момент абонент не
может принять ваш звонок...», сбросил. Сел в кресло. Поглаживая
бороду и постукивая ногой, попытался хоть что-то придумать. Пойти в
кафешку и там поработать? Но скорее всего, по всему району такая
история. Позвонить Косте, поехать к нему? Как вариант. Клацнул пару
раз по экрану смартфона, но снова уже знакомые слова «на данный
момент...».
«Блин! Да что за чертовщина?!» — обратился Виктор к глухой
тишине. Надо расслабиться, сходить в магазин. Давно пора продуктами
запастись. Может, тем временем, всё само собой пройдет. Не может
быть, чтоб это всё надолго было. На улице пасмурно, моросит дождь,
серое небо и ни единого человека. Даже машины не ездят по дорогам и
трамваи не тарахтят. Пугающая тишина. Перескакивая лужи, Витя дошел
до супермаркета, открыл широкую потрескивающую дверь, а там тоже ни
единого человека — ни кассиров, ни охранников, ни покупателей. Он
зажмурился насколько было сил, открыл глаза — то же самое. Ущипнул
руку, даже шлепнул ладошкой по лицу — никаких изменений. Вышел на
улицу, огляделся. «Да не, не может быть» — подумал и решил зайти
ещё раз. Плавно, аккуратно потянул белую пластмассовую ручку двери
на себя, настороженно вглядываясь в глубину помещения. Продукты
одиноко лежат на полках, холодильники размораживаются без света,
двери открыты. Не хватает только шаров сухой травы, уныло катящихся
по белому мозаичному полу как в вестернах. «Карантин что ли?
— размышлял Виктор, и выбирал продукты. — Но тогда бы все дома
сидели». Взял гречку и курицу. Чтоб не чувствовать себя вором,
положил на кассе деньги и медленно, оглядываясь и выискивая глазами
хоть какое-то движение, пошёл домой.
