- Не понимаю, к чему упрямство. Ты
хотела, чтоб тебя спасли, хотела лучшую жизнь для себя и сына. Вот
она, перед тобой. Возьми ручку и подпиши договор.
Я сидела на самом краешке стула и
нервно поглядывала в панорамное окно. Такое чистое, что казалось я
сижу на краю пропасти и одно неловкое движение оборвёт мою жизнь.
Отчасти, так оно и было, только окно ни при чём. Мы сидели в
ресторане, где одна только салфетка, судя по виду, была дороже
всего моего наряда.
За окном до самого горизонта и
дальше мерцали огни вечерней Москвы, а напротив сидел Дмитрий
Исаев. Справа от него маленькая чашка кофе, над которым поднимался
пар. Казалось бы, ночь на дворе, какой кофе. Я не обратила бы
внимания, если бы сразу после появления на столе он не приправил
его красным перцем. Теперь чашка не давала мне покоя всякий раз,
когда Дмитрий подносил её к губам.
Пару раз я ловила себя на том, что
слежу за движением адамова яблока, когда он пьёт.
Ворот белой рубашки был будто бы
небрежно расстегнут.
Всё была лишь иллюзия. Теперь я это
точно знала.
Он тот, кто всегда всё тщательно
продумывает, просчитывает до мелочей, а после - получает
желаемое.
Весь его образ - от модной стрижки
полубокс на тёмных волосах, мощных часов на костистом запястье с
широким циферблатом и золотым браслетом, туалетной воды с
будоражащим, почти навязчивым древесно-ментоловым ароматом до
тяжёлого изучающего взгляда стальных серых глаз говорили только об
одном - он сосредоточился на новой цели и не отступит пока не
добьётся её.
Вот только проблема в том, что его
цель - я.
И идти на поводу пусть у шикарного,
но явно зарвавшегося мужика, мне совсем не улыбается. Хватит с
меня. На ошибалась. Наверилась в лучшее.
- Ручкой? - Я не сдержала усмешки. -
Мне казалось подобные договоры подписываются кровью.
Дмитрий приподнял уголок красиво
очерченных губ. Раньше мне казалось, что лица, подобные ему, бывают
только в глянцевых журналах, да в соцсетях, после тонны фильтров и
фоторедакторов, но нет. Вот он, живой пример. Очень правильные
черты, графичный подбородок со «щетиной» над которой, уверена,
трудился какой-то пафосный мастер. Пожалуй, я бы даже хотела
нарисовать его, если бы это не означало нескольких часов общения.
Последние полчаса в подушку на моём кресле будто иголок напихали. Я
хочу уйти.
- Я ещё не стал твоим боссом, а ты
уже считаешь меня дьяволом? Даже не знаю, это предвзятое отношение
к любому начальству или ко мне лично?
Я скрестила руки на груди:
- Ко всем, кто сидит с видом короля
и покупает любую понравившуюся ему девушку.
- Я предлагаю тебе работу, - он
поднял палец, - заметь, по специальности. Но если ты продаёшься,
так даже проще. Заплачу, попрошу красиво упаковать и даже сам
доставлю домой.
- Ага, в багажнике, - съязвила
я.
- Это ты выставила моё предложение
покупкой, - с усмешкой напомнил он и снова отпил. - Впрочем, мне
интересно, на сколько ты себя оцениваешь.
- У тебя столько нет, - пафосно
сообщила я, сознательно уходя от конкретных цифр.
Потому что велика вероятность, что у
Исаева денег больше, чем я знаю чисел.
- Рассрочку принимаешь? - да этот
наглец издевается!
Я резко выпрямилась, намереваясь
выплеснуть в морду стоящий передо мной стакан воды. Дмитрий,
заметив это, резко сменил тему:
- Ты уже согласилась. Если бы
условия были неприемлемы, ты бы ушла двадцать три минуты назад. Я
могу заставить тебя подписать это силой, или найти другого
исполнителя. Это и так с моей стороны почти благотворительность. Но
не хочешь - откажись. Всё просто, - низкий рычащий голос стёк в
медовый бархат, отчего по спине маршем прошёл табун мурашек. -
Девчонка ты красивая, и мне будет искренне жаль, но я смогу
пережить, – и снова издевательская усмешка. - Забавно, сначала вы
ноете о том, что рыцари перевелись, но как только появляется тот,
кто может решит проблемы - устраиваете истерику.
