Все чаще Клеону стали сниться светлые сны. Ночи, когда он вскакивал в ледяном поту в страхе ожидая, что сердце в бешенном ритме перестанет работать, стирались из памяти. Мозг ради собственной безопасности опускал железную преграду между неописуемым ужасом и реальностью. Однако цепенящий ужас оставался в сознании надолго. Такова природа страха.
Светлые ночи, когда, открыв глаза Клеон смотрел наверх и видел не потолок спальни, а мерцающий поток жемчужного света, также забывались, но оставляли неописуемое ощущение восторга и удовлетворения.
Весь прошлый год Клеон провел в экспедициях по отдаленным точкам планеты, которые тщетно старался забыть. Гениальный ученый, известный на весь мир открытиями в области генетики, молодой профессор. Он долго приходил в себя в одной из лучших клиник ментального здоровья.
Изучать доказательства, собранные в страшных поездках, он не хотел. Клеон старался вернуться к обычной профессорской жизни в столичном университете, занимаясь научными исследованиями. Осень выдалась яркой и солнечной с малым количеством осадков, и Клеон старался почаще гулять в парке, общаться с друзьями, проводить время с младшим братом Павлом.
Теперь он легче вставал по утрам, смотрел на солнечные лучи за окном, и даже стал чаще улыбаться, выпивая кофе и наслаждаясь пейзажем за окном.
Достаточно было одного звонка телефона, раздавшегося ранним осенним теплым утром в квартире Клеона, чтобы воспоминания хлынули черной стеной.
Телефон звонил настойчиво, и Клеон не мог не ответить. Он медленно поднял трубку, стараясь успокоиться и не уронить трубку из дрожащих рук.
– Клеон! Ты меня слышишь? – раздался голос, прерываемый треском.
– Плохо слышу, какие-то помехи, – Клеон старался успокоиться и пытался определить, кто может звонить так рано утром.
– Клеон! Слышишь меня? Это Гринлоу, – голос в трубке стал более отчетливым. – Мне срочно надо с тобой поговорить.
– Здравствуйте! – вежливо сказал Клеон, узнав человека, с которым общался еще во времена молодости. – Да я хорошо Вас слышу.
Во время обучения в университете Клеон долгое время был членом засекреченной группы приверженцев альтернативной истории. Часами сидел в темных зашторенных помещениях, с восторгом слушая человека, которого все называли академик Гринлоу. Академик много рассказывал об альтернативном пути развития человечества, об открытиях, которые скрывает официальная наука. Да много чего он рассказывал. И тогда Клеон искренне верил.
– Мне надо с тобой срочно поговорить! – голос Гринлоу звучал напряженно, но Клеон понял, что академик нервничает, не потому что случилось что-то плохое. Так звучал голос человека на пороге уникального открытия.
– Да, конечно, говорите, у меня есть еще минут сорок до выхода, – Клеон не знал, почему не сказал, что занят. Наверное, потому что не умел врать.
– Клеон, помнишь, когда ты учился в университете, на втором курсе, ты составлял карту? – Гринлоу сразу перешел к делу, и Клеон понял, что не ошибся.
В голосе академика слышались возбуждение и радость одновременно.
Клеон непроизвольно улыбнулся. Странно, но страх и ожидание чего-то ужасного, возникшие сразу при звуке телефона, пропали. Руки больше не дрожали, и Клеон спокойно отхлебнул из чашки недопитого кофе.
– Помню, конечно, – продолжал улыбаться Клеон. – Тогда мы думали, что смогли определить маршрут и вычислить пути, по которым отплывали во время страшной катастрофы представители изначальной арктической расы.
Клеон, как мог, пытался говорить серьезно, не желая обидеть академика. За последние пятнадцать лет много изменилось. В тридцать лет Клеон получил степень доктора наук, примерно за пять-шесть лет завоевал статус лучшего генетика в мире и занял пост руководителя сверхсовременной и самой оснащенной в стране лаборатории прикладной генетики.
