1940
Дверь лаборатории закрыта плотно, ни одного лучика света извне, чтобы коварный свет не проник сквозь щели. Снаружи на двери висела штора из плотной чёрной ткани. Сергей удовлетворённо кивнул и начал работу.
Предстояло проявить плёнку, на которой ещё с прошлогодних каникул оставались неотправленные матери фотографии. Кто же знал, что они с деканом их факультета бывшие однокашники и тот недавно навещал родные края? А потом после разговора с его матерью устроил выволочку студенту Ивченко от всей широкой деканской души.
Зарядив плёнку в барабан и поставив её в бокс, плотно прикрытый крышкой, Сергей включил слабую красную лампочку и посмотрел на бутылку с проявителем. Увиденное заставило вполголоса выругаться словами из разряда тех, за которые невоспитанным детям моют рот с мылом. Жидкости было едва на донышке.
Так… Сергей лихорадочно вспомнил состав и бросил взгляд на стоящие на столике часы – у него было семь минут, целых семь. Он заметил на лабораторном столе алебастровый флакон с красивой пробкой, на которой был выгравирован прямоугольный треугольник с горизонтальной чертой. «Интересно, кто из девчонок такие модницы? Блин! – мысленно треснул себя по затылку студент, – чем я только думаю? Учили же – замена ингредиентов! Только бы духи оказались не масляные!»
Взяв в руки флакон, осторожно ладонью погнал на себя воздух.
«Фух! Пронесло! Спирт. Работаем!»
Наморщив лоб, вспомнил нужные пропорции. Руки уже делали привычное дело, растворяли, смешивали. Наконец новый раствор был готов.
Достав через некоторое время плёнку из бачка, с огорчением убедился, что на ней остались всего два снимка, остальные засвечены. Первый – настраивал фотоаппарат, снимал во дворе дома собаку. Второй – перед приездом домой по маминой просьбе сфотографировал бывший особняк Фроловых. Для собаки Сергей выбрал мелкий лист фотобумаги длиной в ладонь, а для здания чуть побольше. Получились очень чёткие снимки. Правда, собака на фото вышла немного в другой позе, чем была на негативе, но Сергей быстро убедил себя в том, что ему просто показалось. И сделал запись в дневнике: «Никогда не надо сдаваться! Сегодня проявлял фото, не обнаружил в лаборатории проявителя. Пришлось вспоминать состав и всё делать самому, но вместо спирта позаимствовал чьи-то духи (простите девочки!). Опыт удался, фотографии яркие и очень чёткие».
Решив не оставлять в лаборатории остатки самопального проявителя, Сергей аккуратно слил жидкость из бокса в пустую бутылку из-под запрещённой к распитию в стенах университета наливки и завинтил крышкой. Погасил лампу, извлёк из бокса плёнку. Привычно завернув её в тёмную бумагу, отправил её также в широкие недра портфеля. Со вчерашнего дня начались каникулы и сегодня он со спокойной душой отправлялся на вокзал, чтобы сесть в поезд, идущий до его деревни. По пути можно будет навестить сестрёнку в библиотечном техникуме на Лиговском. Эх, скоро последний курс, а после выпуска он будет вольной птицей – геохимиком, трудящимся на благо страны. Пора собирать чемодан.
Лиду он застал сажающей деревья в компании однокурсниц и не удержавшись, уж больно ракурс был хорош (сестра как раз склонилась, придерживая саженец), щёлкнул затвором фотоаппарата. Этого хватило, его услышали. Быстро попросив товарок подменить её, она подбежала к Сергею и повисла у него на шее.
– Привет, братишка! – и обратила внимание на чемодан у его ног. – Ты домой?
– Ты будто нет, – хмыкнул Сергей, любуясь белокурой, розовощёкой красавицей сестрой. И очень удивился, когда она помотала головой.
– Мы с девочками записались на курсы при медицинском институте. Ты передай родителям, что я их люблю и всё такое, но приехать не смогу.
