Рассвет живого кода
Небо над Нео-Киото было цвета переспелой сливы, густое и почти осязаемое. Город, словно исполинский муравейник, гудел и вибрировал энергией. Неоновые вывески, сплетаясь в причудливые узоры, расчерчивали небоскребы, каждый из которых казался устремленным в самое сердце этой густой фиолетовой мглы. На улицах толпились люди – киборги с мерцающими имплантами, одетые в хай-тек одежду, дети, играющие в дополненной реальности, деловые люди, погруженные в голографические совещания, происходящие прямо на ходу. Технологии здесь были не просто частью жизни, они были самой жизнью, пронизывая каждый аспект существования.
Но даже в этом футуристическом раю чувствовалась какая-то усталость, какое-то едва уловимое разочарование. Кремниевые чипы, эти неутомимые труженики информационного века, казались достигшими своего предела. Скорость вычислений росла все медленнее, а энергопотребление – все выше. Нужен был прорыв, принципиально новый подход к обработке информации.
Вдали от центра, в старом районе, где небоскребы еще не добрались до небес, а вместо неоновых огней мерцали тусклые фонари, располагалась скромная лаборатория. На двери висела выцветшая табличка: “Лаборатория Биосистем”. Внутри, в окружении колб, пробирок и сложного оборудования, работала Эмили – молодая женщина с горящими глазами и растрепанными волосами, собранными в небрежный пучок.
Эмили склонилась над микроскопом, всматриваясь в сложное переплетение клеток. Она была биологом, но не обычным. Ее интересовали не процессы жизнедеятельности, а возможности использования живых клеток для вычислений. Она мечтала создать биокомпьютер – компьютер, созданный из живых организмов, способный решать задачи, непосильные для самых мощных кремниевых машин.
Ее коллеги считали это безумием. Они говорили, что это пустая трата времени и ресурсов, что биология – это слишком сложная и непредсказуемая наука, чтобы ее можно было использовать для создания компьютеров. Но Эмили не слушала их. Она верила, что будущее вычислений лежит в биологии, что живые клетки – это идеальные строительные блоки для нового поколения компьютеров.
Она аккуратно добавила несколько капель реагента в чашку Петри. Клетки, словно миниатюрные механизмы, отреагировали мгновенно, начав менять свою структуру и испускать слабый свет. Эмили затаила дыхание, наблюдая за этим завораживающим зрелищем. Она работала над этим проектом уже несколько лет, и сегодня ей казалось, что она близка к прорыву.
Дверь лаборатории скрипнула, и в комнату вошел мужчина средних лет в строгом костюме. Это был доктор Танака, глава исследовательского отдела корпорации “Кибердайнемикс” – одного из крупнейших технологических гигантов в Нео-Киото.
– Эмили, – произнес он, его голос был сухим и официальным. – У меня есть для тебя новости.
Эмили оторвалась от микроскопа и повернулась к нему.
– Доктор Танака, – ответила она, стараясь скрыть волнение. – Что-то случилось?
– Совет директоров “Кибердайнемикс” принял решение прекратить финансирование твоего проекта, – сообщил Танака, не глядя ей в глаза.
Сердце Эмили упало куда-то вниз. Она знала, что это рано или поздно произойдет, но все равно не была готова к этому удару.
– Почему? – спросила она, ее голос дрожал.
– Твой проект считается слишком рискованным и не имеет перспектив на ближайшее будущее, – ответил Танака. – Мы не можем позволить себе тратить ресурсы на бесплодные исследования.
– Но я близка к прорыву! – воскликнула Эмили. – Я почти создала работающий прототип биокомпьютера!
– К сожалению, этого недостаточно, – отрезал Танака. – Наши акционеры требуют немедленных результатов. Мы должны сосредоточиться на проверенных технологиях, которые приносят прибыль.
