Беда приходит всегда неожиданно,
и порой те, на кого я бы не положился,
протягивают руку помощи.
Мир давно стал пристанищем для различного сброда. Честные и добрые люди, болеющие за человечество, умирают первыми. Идеалисты тоже. Пацифисты? Тоже в списке. Остаются сволочи и научившиеся приспосабливаться. Особенно, когда дело касалось маскировки, я не брезговал ничем. Ладно, ещё кому на свою жизнь плевать, а вот когда за спиной двое детей, тут уже не откинешься просто так, тут ответственность.
Жена погибла при нападении стаи мёртвых тварей. Болезнь какая-то искусственно созданная, говорили, а может, новый виток эволюции? Никто не понимал, как такое возможно. Мёртвое не может двигаться, есть и думать. «Кто его знает, – рассуждал я, – плевать, что это за новый вид. Главное не сдаваться». Смотрел на Нюту и Ваню, и размышлял, что с ними будет, если меня вдруг не станет. Пропадут? Ванечке хоть и десять, а уже соображает, что к чему, оружие в руках держать умеет. Но силёнок мало. Ростом мелкий, тощий, а ещё и рыжий. Ладно, когда на голове каска или кепка, а то, как маяк для тварей. Кстати, порой не мёртвых стоило опасаться, а живых. Бандитам не сиделось на месте. А что, работать не хотят, а грабить всегда, пожалуйста. И так жратвы не хватало, так не понимали люди, что только вместе выстоим против мертвяков этих паскудных. Дочка Нюта хоть и старшая, ей недавно исполнилось пятнадцать, но проблем доставляла немало. Особенно, когда связалась с соседским парнем, сыном Одноглазого. Он с бандитами раньше шарился, вот я и переживал. Девка она у меня яркая, волосы, как у матери смоляные, длинные. Глаза, что вишни, карие, красивая, зараза и дерзкая. «Любовь у неё», – усмехался про себя, – а у меня ответственность». Меня зовут Денис, обычно кличут Дэн. Так, наверное, проще.
Ушёл спозаранку из убежища. Проверил припасы, воду, подёргал металлическую дверь подвала. Вчера стая кипишевала, чуть не снесли замок, гады. Вдруг вспомнил, как раньше удобно было позвонить, узнать, что и как. Связи нет давно, из техники только ручные механизмы. Бензин давно весь стух, превратился в вонючее желе. Семь лет прошло, а люди научились, зато гнать бухло из всего, что придётся. Нет бы, Кулибиных этих, к производству важных вещей приставить. Так нет. Лидера нормального нет. Всем проще за себя, а не за коллектив. Хоть часть города расчистили и ограждение возвели. Прорвались вчера трупаки ходячие. Вот результат коллективного нашего творчества. Сегодня дыры латать, пока не вернулись зомби.
Усмехнулся, глянул на часы, доставшиеся от погибшего товарища и почапал к бару, где можно узнать новости. Заведение теперь вместо телевизора, интернета и ютуб каналов. Я расправил сгорбленную спину, поясница ныла после вчерашней работы и, крякнув, ускорил шаг. Расчищали город от мусора и мёртвых, копали ямы, где сжигали тела. Не уничтожишь, очухаются вновь. Придут к тебе в дом, ведь память у тварей на лица, как у дознавателей в ментовке.
Толкнул дверь бара носком ботинка. Поморщился, снова стрельнуло в поясницу. Дерьмо. А что если драться придётся? Надо бы к Семёновне сходить. Хоть подсобит чем-то – мазью или травами своими, может спина и отпустит.
Вошёл внутрь, окидывая взглядом присутствующих. Тут Никита с Пряником, это собака у него такая, мраморный курцхар. Щуплый у барной стойки, высокий и тощий без левой руки. Антоха с Ленкой, поварихой, да Линь. Дед раньше рыбой промышлял, пока бандиты не стали мзду за проход к озеру брать. Стою, смотрю на разношёрстную компанию и думаю, что никому и дела нет ни до чего. Как ещё выжили? Видимо удача.
