– Бросайте оружие и выходите! Обещаем всем гуманное отношение!
Слышите? Выходите с поднятыми руками! – орал переговорщик в мегафон
на улице.
Как же, выйдут они, размечтался! Это же психи, фанатики. Уже
третий случай за месяц. Первые два я не выезжал, так уж получилось.
Не моя смена была. Наше боевое отделение только сейчас на захвате
заложников. До этого никто из преступников не сдавался. И эти не
сдадутся. Три трупа школьников я уже видел на лестнице, пока на
третий этаж по лестнице группой поднимались. Психи действуют всегда
по одной схеме. Ворвались, поубивали всех подряд. И ведь патронов,
гады, набрали где-то! Уж ужесточают, ужесточают оружейное
законодательство, а всё равно одно и то же. Вирус какой, что ли? Ну
всё, хватит философствовать, я сегодня старший штурмовой группы.
Начинаем.
– Сокол-один, я Сокол-семь. Прошу разрешения на штурм! – тихо
проговорил я в гарнитуру рации.
– По готовности работайте. Сокол-три работать не может, ему
отбой – скомандовал командир отделения.
В этот раз, как, собственно, и в предыдущие случаи, он
предпочитал осуществлять общее руководство. Оно и понятно. Так
спокойнее и ответственности меньше. Хоть, к слову, какая тут
ответственность? Тут злости не хватает. Вооруженные придурки
врываются в школы и расстреливают учеников! Впору чрезвычайное
положение вводить. Самое главное – никаких требований не выдвигают.
Тупо стреляют и всё. В переговоры не вступают. Ладно, мы
отвлеклись. Струйка холодного пота скатилась между лопаток. Меня
начала немного трясти. Вот ведь, что за напасть? Раньше, до того
случая с женой и дочкой, подобного не было. А теперь, перед каждой
опасной ситуацией нападала эта трясучка. Легкая такая дрожь по
всему телу. Несколько секунд, и потом отпускает. Вот как
сейчас.
– Сокол-три, мы начинаем, не работай по окнам, как принял? – на
всякий случай повторил я.
Кто там разберет этих снайперов? Хотя, Саня Колыван – снайпер
что надо. Если он говорит, что работать не может, значит, ему
реально ничего не разобрать в окнах школы. А нам сказано, чтобы
работали по готовности. То есть, сами выбираем момент штурма. Перед
нами дверь. Обычная, деревянная дверь школьного класса. За ней –
два типа с огнестрельным оружием и сколько-то учеников. Кто живой,
кто мёртвый – нет информации. Но выстрелов нет уже минут пять.
Точнее, выстрелы стихли, как только мы в школу зашли.
– Давай! – тихо сказал я стоящему за левым углом бойцу с
кувалдой. Колдай – Лёха Колдаев с размаху опустил кувалду на
дверной замок.
Треснуло с первого удара. Второй уже для верности, кувалда летит
в сторону.
– Вперёд! – командую я щитовому.
Тот, сопя, поднял тяжёлый щит и пошёл в проём. Вторым номером
идёт Коля Забродин с АК-104. Третьим я, с «ВАЛом». У щитового
оружия в руках нет, у него в руках щит. Массивный «ВАНТ» плавно
двигается вперёд. Кажется, что в дверной проём мы заходим целую
вечность. Дрожь прошла, и лазерный целеуказатель на моём автомате
уже ищет цель. Беру сектор слева от щитового, Коля справа. Страха
нет. На мне броня пятого класса защиты, шлем «Рысь» второго класса
с забралом, а у этих – двенадцатый калибр. Страшно другое. Снова
детей убили, и мы уже не сможем им помочь. Так и в этот раз. Что за
чертовщина? Прямо передо мною метрах в пяти окровавленная грязная
морда! Волосатый длинный ублюдок держит в руке что-то, похожее на
кусок мяса, и жуёт. Челюсти работают быстро-быстро. Увидев нас, это
нечто пытается схватить с пола «Вепрь». Красная точка ЛЦУ находит
его голову. Выстрел. Голова с длинными волосами дёрнулась. Челюсти
жевать перестали. Мозги или то, что было у чудовища в черепной
коробке, вылетело на школьную доску. Я услышал рядом с собой ещё
выстрелы. Это заработал «сто четвертый» Николая. Два одиночных.
