Их первая
грешница
Самолёт взлетел, и Ирен только тогда
поверила, что поездка в горы состоится. До последнего казалось,
что-то случится и её оставят дома. С тихим выдохом она расстегнула
ремень безопасности, но Богдан услышал её сопение и подмигнул, как
будто знал, о чём она беспокоилась.
— Я же обещал, что ты полетишь с
нами, — тихо произнёс он, а у неё сердце в этот момент сжалось от
любви к нему. Так и хотелось завизжать и повиснуть у брата на шее,
сжимая в объятиях. Может, она бы так и поступила от переизбытка
чувств и, наплевав на остальных пассажиров бизнес-класса, но
стюардесса стала предлагать напитки, и Ирен ограничилась счастливой
улыбкой.
Наблюдая за тем, как взгляд
стюардессы задержался на Богдане и приобрёл заинтересованность, она
испытала тайную гордость. Да, её брат такой. Не она первая, не она
последняя попала в плен серых глаз. Лишь при взгляде на сестру они
лучились теплотой, а всем остальным доставался стальной блеск.
Многие девушки пробовали растопить этот лёд, но терпели
фиаско.
— Чувствую себя драконом, укравшим
принцессу, — перегнулся через подлокотник кресла Хан, сидящий сбоку
через проход. Он подарил Ирен ослепительную улыбку.
Стюардесса невольно задержала на нем
взгляд и даже сглотнула, утонув в тёмных манящих глазах брюнета.
Красавчиков она перевидала немало, но от улыбки брюнета дух
захватывало. Да кто эти трое?! Девочке не больше четырнадцати, но
тоже красавица. Актёры? Летят на съёмки?
Между тем, пассажиры продолжили свой
разговор:
— Хочешь, я буду твоим верным пажом?
– прижав руку к сердцу, воскликнул брюнет. Карие глаза весело
смеялись.
«Будь моим!» — про себя застонала
стюардесса, и щёки опалил румянец.
— Дракон круче, с ним полетать можно,
— дерзко отозвалась белокурый ангелочек с невероятными голубыми
глазами.
— Обещаю – полетаешь!
— Там канатная дорога, — флегматично
сообщил своей сестре Богдан.
— Уговорил, тогда согласна на пажа, —
засмеялась Ирен. Это будут её лучшие каникулы!
Хан же переглянулся с Богданом. За
времена занятий в школе Ордена они научились понимать друг друга
без слов. Вот и сейчас: оба вспомнили заключенное перед вылетом
пари. Кто за неделю отдыха больше соблазнит девушек.
«Идиоты, — философски заметил Вацлав
Ковальский, отец Богдана и Ирен, когда услышал их разговор, —
нашли, о чем спорить. Вы лучше за девочкой следите, ей все-таки
пока тринадцать! Отпускаю под вашу ответственность. Чтобы никаких
девок рядом с ней. И упаси вас Господь, если она с посторонним
парнем согрешит. Шкуру спущу с обоих».
Отец Богдана выглядел так сурово и
был столь искренен и строг, что Хан с Богданом не посмели перечить
и шутить, и дали слово: никаких парней возле Ирен. Оба знали,
родитель не шутит, он довольно-таки часто вколачивал в сына правила
с помощью ремня или розог.
Разговор о пари друзья решили
продолжить уже после того, как прилетят на место.
Богдан развлекался тем, что то и дело
вызывал стюардессу по малейшему поводу. То воды, то орешков, то
кофе. К концу полета та уже верила, что блондин с непривычно
тяжелым взглядом попросит у нее номер телефона.
Хан же просто сидел, разглядывая
просторный и светлый салон бизнес-класса. После спартанской
обстановки школы, ее жесткой дисциплины, все вокруг казалось
необычайно ярким и праздничным.
Все же судьба – штука забавная. Мог
ли он в шесть лет подумать о том, что будет лететь в Альпы, в
бизнес-классе? Нет, конечно.
Он перехватил хитрый взгляд Богдана.
Лучший друг и сын одного из самых влиятельных людей в их среде.
Никто в школе не мог понять, что у них общего. А они просто дружили
и вместе доводили учителей.
«— Дури много, — сказал отец Богдана,
когда в очередной раз услышал жалобы на сына и его друга, — вам
надо направить ее в нужное русло. Вы талантливы, умны, у вас
огромный потенциал. Но вместо этого вы издеваетесь над
преподавателями и трахаете дур. Любой талант нужно развивать, иначе
он просто сгниет».
