Казалось, снова ты одна…
Казалось, кончен жизни путь…
Испила чашу ты до дна,
Осталось только утонуть…
Но света луч не манит вдаль,
Не просится душа лететь,
И держит «здесь» любовь-печаль,
Душа о ней лишь хочет петь…
Лили
Жива...
Тишина. Темнота. Умиротворение и
покой… одиночество.
Открыла глаза и ничего не увидела.
Ни одного проблеска света, ни даже намека на время суток. Ну и куда
меня занесло? Помнится, я утонула. Но здесь сухо и тепло. И
мягко.
Попыталась встать, но ничего не
вышло. В душе смятение и страх, что на этот раз произошло? Где все?
Сильная слабость тянула распластаться по полу, такому мягкому и
теплому. Поддалась ей и закрыла глаза.
Тело будто одеревенело от долгого
лежания. Открыла глаза и пошевелилась. Ничего не изменилось, также
тихо и темно. Ни звука, ни шороха… вакуум, от которого вдоль
позвоночника пробегал озноб. Мозг в ступоре. Приподнялась и
поползла на ощупь вперед. Нужно дверь найти. Нужно узнать где я.
Нужно делать хоть что-то, иначе просто сойду с ума.
В кромешной тьме доползла до стены и
поднялась по ней. Так, теперь вдоль стены, выход искать. Нога левая
такая тяжелая, будто к ней гирю привязали, килограммов на двадцать.
Я шла вдоль стены, таща ногу за собой.
Прошел, наверное, час. Я закружилась
уже, двигаясь по стенке, но так и не обнаружила ни двери, ни окна,
ни единой щели или трещинки. Ничего… где я? Может меня в «дурку»
закрыли, как самоубийцу? Видела как-то в фильме одном такую
комнату, без окон и дверей. Но там хоть свет был, а тут тьма
кромешная. Я уже стала сомневаться, что могу видеть.
Может я ослепла и оглохла после
купания в реке? И я не самоубийца! Меня подстрелили. Вспомнив про
ранение, стала ощупывать себя, но ничего необычного не находила,
кроме ужасно тяжелой ноги. Ничего не болело, только слабость
страшная. Я села у стены и разрыдалась от отчаяния. Понятно, что
меня поймали и закрыли куда-то. Хотя непонятно, ведь после всего,
что со мной произошло, я должна в больнице валяться минимум месяца
два, а то и три. А у меня не болело ничего.
Рыдания иссякли, только всхлипывала
еще долго, душа вся сжималась от страха, от неизвестности. Стало
душно, пот стекал по шее. Я поняла, что воздуха мало в этом
закрытом пространстве, и если не откроют окно, я просто задохнусь.
Я боюсь задыхаться, больше всего на свете! Слезы потекли снова.
Почему со мной вечно все не так, как у людей? Вдруг почувствовала,
будто кто-то мокрой губкой вытирает мое лицо и шею. Я взвизгнула и
стала махать руками перед собой.
- Кто здесь? Отвечайте! Кто здесь? –
кричала я визгливым срывающимся голосом в темноту. Никто не ответил
мне, только далекий невнятный шепот донесся, как тихий шорох
листьев в лесу. И запах лесного дождя…
Я застыла в недоумении, ведь рядом
никого, но кто-то все-же прикасался ко мне. Почувствовала нежный
поцелуй на своих губах, боясь спугнуть его, я сидела как статуя,
стараясь не шелохнуться.
- Тише, моя девочка, тише… я с
тобой, я рядом… я никогда не брошу тебя… тише-е-е… - знакомый
бархатистый шепот стал четче и ближе.
- Тимоша… - я стала потихоньку
ощупывать темноту перед собой, но руки ловили только пустоту.
Решив, что я просто не проснусь
никак, прилегла на пол, свернулась клубочком. Сейчас я засну, а
когда открою глаза в следующий раз, все будет понятно и просто. С
тем и заснула, под тихий ласковый шепот.
- Долго спать собираешься? –
смешливый женский голос проник в смутное сознание. – Почти неделя
прошла, спящая красавица!
Я так и подпрыгнула, поняв, что уже
не одна в этой странной комнате. И увидела неяркий свет, как от
фонаря или свечи. Мерцали стены вокруг меня, как ночник. И силуэт
женщины, наверное, ее поставили присматривать за мной. Я не
раздумывая кинулась ей в ноги, намереваясь вымолить себе
свободу.
