— Когда уже все это закончится! — со
стоном забежала в подъезд, скрываясь от удушающей жары.
Хотя мои медленные движения
невозможно было назвать бегом. Даже с большой натяжкой. Я
прислонилась спиной к стене, переводя дыхание и поглаживая огромный
живот, который еще чуть-чуть и начнет доставать до моего
подбородка. До родов было еще две недели, а я походила скорее на
бегемота, чем на будущую мамочку. Подняла голову, с тоской оглядела
ступеньки. Три лестничных пролета, и я попаду в квартиру,
остуженную кондиционером.
Остался лишь последний
рывок.
А потом у меня будет целых три часа,
чтобы передохнуть, до очередного планового визита к
врачу.
Уже у двери, как раз когда я, гулко
дыша, выискивала в бездонном бесформенном рюкзаке ключи от дома,
раздалась настойчивая вибрация телефона.
«Лишь бы это была врач. Вдруг она
решила отменить визит», — малодушно подумала я, понимая, что
чересчур сильно устала от обычного похода в ближайший продуктовый
магазин. У меня попросту не осталось никаких сил. А телефон все
звонил и звонил, сбивая меня с поиска связки ключей.
Наконец-то поймала круглый и гладкий
брелок, все еще не обращая внимания на надоедливую стандартную
мелодию. Опять настройки сбились, отметила я на краю сознания,
привалившись к двери и засунув ключ в замочную скважину.
Звонить перестали, а я все же
ступила в спасительную прохладу. Захлопнула за собой дверь и,
достав затихший телефон, кинула рюкзак на пол. Разулась, не
нагибаясь. Это было бы слишком тяжело. С каждым днем беременность
становилась все труднее и обременительней. Я никогда не была
стройняшкой. Но сейчас я действительно походила на бегемота, такого
круглого, что ему с тяжестью давался каждый шаг.
Телефон опять задрожал от вибрации,
и на экране появился неизвестный номер. Я, вытерев пот со лба, все
же провела по дисплею, отвечая на вызов.
— Слушаю, — голос все еще сбивался,
слишком уж я запыхалась, поднимаясь на третий этаж.
— Залесская Аврора Сергеевна? — в
трубке раздался строгий голос, а я направилась в единственную
комнату своей съемной квартиры.
— Сгибнева, — поправила мужчину и,
прижав плечом телефон к уху, аккуратно присела на диван, держась
одной рукой за поясницу, словно та без моей помощи сломается и я
развалюсь на части: ноги отдельно, туловище отдельно, — а второй
рукой придерживая огромный живот, следуя тому же принципу. Ведь
ощущение, что без помощи мой огромный живот отвалится и даже
дородовой бандаж никак мне не поможет, меня не покидало.
Вообще, мало что могло помочь таким
бегемотам, как я.
— Хм, странно. В копии вашего
свидетельства о браке написано, что вы взяли фамилию мужа.
— У вас устаревшие сведения, —
переведя дыхание, ответила я неизвестному мужчине. Все же, стоило
только сесть и даже жизнь начала видется в других, более ярких
красках. — Я развелась и вернула девичью фамилию обратно.
Ну не стану же я рассказывать
незнакомому человеку, что пробыла в браке столь мало, что даже
паспорт сменить не успела, а потом это стало совершенно не
нужно.
— Абсолютно точно, у меня последняя
информация. Простите, что не назвался, Владимир Григорьевич —
юрист, представляющий интересы семьи Залесских. В данном случае
Богдана Залесского.
Дочка, словно отзываясь на имя
своего папочки, как на позывные, толкнула меня пяткой в ребро,
вызывая болезненный стон.
— Аврора Сергеевна, с вами все в
порядке?
— Да-да, — заверила юриста,
поморщившись.
Неужели Залесский за девять месяцев
так и не оформил документы о разводе?
— Вы не могли бы приехать в мой
офис? У меня к вам очень деликатный разговор.
Мужчина назвал адрес, а я, прикусив
губу, погладила живот. Дочь разбушевалась, издеваясь над моими
ребрами. Хотя именно сегодня утром она была на удивление тиха, лишь
низ живота подозрительно тянуло уже третий день. Посмотрела на
запястье: прием в женской консультации у меня назначен через три
часа.
