Я не поняла, что произошло: только
что поддерживала весёлый настрой подруги, по имени Франческа, а в
следующую секунду в удивлении оглядывала высокомерную девушку,
потревожившую нашу идиллию:
— Помнишь меня, куколка? — спросила она, показано
оглядывая Франческу. — Оу-у, тебя ещё больше разнесло. Что,
Эйтону нравится перекатываться на твоих жировых складках?
Меня парализовал шок. Перевела взгляд на подругу, которая тоже не
ожидала подобного поворота событий, и неуверенно начала:
— Извините, а вы что себе-е…
— Эй-й, а я с тобой разговариваю? — насмешливо перебила
кудрявая девушка. — Хотя давай поговорим. Как дела у
Свена?
Одного взгляда на девушку было достаточно, чтобы её невзлюбить.
Сначала показалось, что она обозналась: неожиданные нападки
предназначались для других несчастных, но нет. Она знала моего
мужа. И этот факт придал твёрдости голосу, когда я осторожно
отмахнулась от подруги, нацеленной на побег:
— Откуда вы знаете моего мужа?
Мой муж, Свен Гласс, известен в узких кругах людей, чья
деятельность концентрировалась в музыкальной индустрии. Его знали
как владельца одной из влиятельных звукозаписывающих студий
Нью-Йорка, однако стоявшая передо мной девушка не была похожа ни на
музыканта, ни на певицу, ни на инвестора.
Уж слишком у неё прокуренный голос для певицы, слишком «вылизанный»
маникюр для искусной игры на музыкальных инструментах, и слишком
бюджетный вариант вечернего гардероба, хоть и эффектный.
— А я с ним на протяжении месяца трахалась.
Даже не моргнула, потому что не поверила. Я всецело доверяла Свену,
и заявление незнакомки, от которой несло перегаром и бранью,
звучало слишком неубедительно.
К нам подоспела её подружка, кажется, пытаясь вывезти из зала
кудрявую девушку, в точности, как Франческа пыталась привлечь моё
внимание.
— Уходим отсюда, — настаивала подруга, и я только сейчас
заметила, что всё это время не моргала.
Согласно кивнула и оглядела зал, отыскивая глазами мужа.
Нашла. Он стоял в компании друзей, поддерживал чей-то смех, и,
наблюдая за его родной улыбкой, я убедилась в своей правоте. Он не
способен на предательство, и предаваться панике после слов
незнакомки, значит, не уважать не только себя, но и любимого
мужа.
— Не такая уж идеальная семья, да-а? — вновь услышала
голос кудрявой, которая выглянула из-за плеча прикрывшей её
подруги. — Не расстраивайся, мамаша, Свен про тебя как-то
вспомнил, но после моего минета напрочь забыл о существовании
жены.
Что эта девушка себе позволяла?
Я настолько опешила от наглости особы, что не нашлась с ответом,
чувствуя себя одновременно глупой и униженной. Благо Франческа
оказалась подкованной к подобным нападкам и загородила обзор на
девицу:
— Эми, эта девушка несёт бред. Не слушай её, —
посоветовала и оглянулась. — Вам лучше уйти, пока я не позвала
охрану.
С облегчением выдохнула и благодарно улыбнулась подруге. Да, наглая
особа заслужила быть выпровоженной охраной у всех на виду, а будь я
столь же смелой, как моя лучшая подруга Никки Майер, то подала бы
на неё в суд за публичное оскорбление и клевету.
— А я надеялась, что Эйтона позовёшь, — хохотнула
неугомонная особа и дерзко подмигнула мне. — А ты зови Свена,
я не прочь ещё раз заценить татушку на его паху. Кажется, кассета?
В память о первой кассете, которую записал на своей студии.
Я побледнела.
Хорошо, рядом стояла подруга, и я сумела вовремя за неё зацепиться,
дабы сохранить равновесие.
Эта кудрявая девушка могла знать Свена, могла знать о роде его
деятельности, о наличии жены и ребёнка — информацией кишела
всемирная паутина. Но она не могла знать про татуировку и событие,
которое напрямую связано с её появлением. Информация отсутствовала
в Интернете, муж никогда не распространялся о татуировки, где-то
глубоко в душе даже недолюбливая подобные «рисунки» на теле. Однако
в курсе был близкий круг людей: лучшие друзья, которых немного, и
я.
