Девушка лежала на полу, чувствуя под
собой пушистый ковёр, и счастливо улыбалась. Давно она не
испытывала такой эйфории: раскинула руки в разные стороны,
представляя себя птицей, и потянулась всем телом с томным
стоном.
Звонкий смех раздался в тишине квартиры, и девушка поспешила
прикрыть широкую улыбку ладонью. Повернула голову и встретилась со
взглядом тёмно-карих глаз. Чёрные глаза. Если люди могли обладать
чёрными глазами, то этот молодой человек являлся их счастливым
обладателем.
Тени от длинных ресниц придавали взгляду таинственности.
Густые, прямые по форме брови немного сведены на переносице, что
выдавало задумчивое настроение парня.
Тонкие губы представляли собой красную ниточку, которая едва
уловимо подрагивала, стоило девушке в очередной раз
засмеяться.
Она поборола счастье, что распирало грудную клетку, и протянула
руку в нескрываемом намерении коснуться прекрасного лица
напротив.
Провела подушечкой указательного пальца по прямому носу, погладила
ямочку над верхней губой и обвела контур подбородка, дальше по
скулам, затрагивая короткие баки, так выигрышно смотревшиеся с
лёгкой небритостью.
— О чём думаешь? — спросила, прикосновением «стирая»
морщинку между бровями.
Тонкие губы дрогнули:
— Я думаю о тебе, Адель.
Глаза девушки загорелись с новой силой, и от переизбытка счастья
зажмурилась.
— А я о тебе, — прошептала и прижалась губами к тонкой
ниточке. — Постоянно думаю о тебе. Только о тебе, Генри.
Обвела руками шею молодого человека и закинула ногу на его бедро,
давая понять, как необходимо ощутить тяжесть его тела на
себе.
Секунда для колебаний, и Генри навис на девушкой, рассматривая её
широкую улыбку, искрящиеся глаза и запутавшиеся пряди чёлки, что
норовили нарушить их зрительный контакт.
— Тебе нравится смотреть на меня?
Парень задержал взгляд на розовых губах, которых не покидала
счастливая улыбка.
— Нравится.
— И целовать меня нравится?
Адель преодолела разделяющий их дюйм и провела языком по губам
своего возлюбленного.
— Нравится?
— Нравится, — согласился Генри, заставляя девушку
откинуть голову на пушистый ковёр. Смотрел на её удовольствие,
вызванное положительным ответом, и медленно сглотнул.
Предательское волнение материализовалось в виде испарины на лбу и
на ладонях, но девушка не обращала внимания на несущественные
детали. Она смаковала свою радость.
— Ты можешь смотреть на меня, сколько захочешь. Целовать и
трогать меня, сколько пожелаешь. Потому что я твоя, Генри.
Генри растянул губы в слабой улыбке и, поколебавшись, в лёгком
поцелуе коснулся щеки девушки, выше до виска и закрытые веки,
чувствуя, как пушистые ресницы защекотали кожу.
— Именно так.
— А ты мой, — прошептала и обхватила ладонями лицо
молодого человека. — Ты только мой.
Поспешил кивнуть, стоило на глубине прозрачных глаз промелькнуть
беспокойству.
— Нам никто не нужен, — продолжила Адель. — Мне
достаточно только тебя, и тебе достаточно только меня.
Ещё один кивок.
— Давай навсегда останемся здесь?
— Здесь? — переспросил Генри и неосознанно
отстранился.
— В этой квартире. Только ты и я.
Очередное беспокойство, вызванное заминкой ответа, было не в пользу
молодого человека. Пришлось не только кивнуть, но и поцеловать
девушку, проскальзывая языком между розовых губ.
Она призывно застонала и обхватила лодыжками бёдра Генри, тем
самым, не скрывая своего желания стать максимально ближе.
Чтобы не осталось ни дюйма, разделяющего их тела.
Генри поставил локти по обе стороны от головы девушки и сымитировал
поступательные движения бёдрами, с облегчением наблюдая, как
беспокойство в девичьем взгляде заменилось неприкрытым
вожделением.
Маленькие ладошки Адель заскользили по каменному торсу
возлюбленного и замерли на косых мышцах живота, чувствуя, как их
острота обжигала кожу. Генри против воли испустил прерывистый выдох
и вновь овладел губами. На этот раз поцелуй не выдался нежным,
напротив, был пропитан страстью и пошлостью, с которой языки
создавали оглушительные звуки в квартире.
