Индия – колоритная страна, как всегда говорила мне сестра.
Позавчера я приехала убедиться в этом и… уже сегодня зевала,
прислонившись лбом к двери машины и разглядывала огромный поток
индийцев, вечно куда-то что-то несущих, толпящихся и многочисленных
в своих цветных ярких одеждах. Цветник. В гармонии с грязными
улицами и покосившимися хибарами это было и в самом деле
колоритно.
- Не обращай внимания на эти улицы, - настаивала Уля, - они
сейчас закончатся, и мы… о! видишь? Уже подъезжаем к торговому
центру! Смотри какой мост они тут отгрохали. Ещё в прошлом году не
было такого, а сейчас… вон там тоже красивые многоэтажки. Закрытая
территория и всё такое. Прям как в России! Тут только несколько
улиц такие непрезентабельные, а всё остальное современное и
красивое.
Отвечать я ей не стала – только хрюкнула. Ага. Одна красота
кругом. Того и гляди от счастья помру. Особенно убивало то, что
изначально я этого не заметила, потому как меня сразу привезли к
ним домой. Ну как к ним – в дом родителей её мужа, в котором они в
лучших индийских традициях жили целой толпой родственников. И
спорить не стану, коттеджный район, тихий и явно охраняемый, если
там никого кроме них и их не видно. Огромный дом! Квадратов
четыреста, с террасами, балкончиками, прислугой и мраморным полом.
Слов не было. До того момента пока мне не выделили комнату с
грязными белыми стенами, старой кроватью и видом из окна на кучу
никем не убираемого мусора. Кайф.
- Людей здесь много, потому что это река Ганг, - продолжила
оправдываться Ульяна, - она тут священная, поэтому и туристы, и
местные хотят её увидеть, пощупать и м-да. Но ты посмотри на эти
дома! Архитектура здесь невероятная, правда?
На этот раз я угукнула. Пришлось – оба сына сестры решили, что
как-то слишком спокойно я сижу с ними на заднем сидении, из-за чего
первый прошёлся до моего окна прямо по мне, а второй и одновременно
младший из них, шлёпал по мне ладошками, привлекая внимание.
Пальчик последнего указал на высокий столп дыма, видимый из его
окна.
- В нашем штате перенаселение, - поправил Улю её муж, сидящий за
рулем, - людей много не только в Варанаси.
На русском он говорил очень ломано. Как и сестра на хинди, если
честно. Хорошо, что они друг друга понимали, потому что я иногда не
понимала никого из них. А в особенности детей, которые мешали все
три языка, включая английский.
- В любом случае там, куда мы едем, есть разделение на семейную
зону и зону для мужчин, - поправила на руках спящую дочь сестра, -
обычно мы сидим там одни. Индийцы, знаешь ли, не любят ходить по
ресторанам, - она хихикнула, - для них лучше купить на эти деньги
что-нибудь, что прослужит долго всей семье или… отложить.
- Ты противоречишь сама себе, - выпрямилась и потянулась я, -
прибавьте кондей, дышать нечем. Так вот. Есть, говоришь, мужские
залы и семейные. Ага. Тут скорее не «индийцы не ходят по кафешкам»,
а «женщины туда не ходят».
Ульяна поджала губы. Как её занесло сюда, прости господи?
Встретила же на свою голову этого Даярама, влюбилась, переехала, за
пять лет трое детей. Вчера, когда с ней болтали, сказала, что ещё
родит, если муж скажет.
Хорошо, что через три дня меня здесь не будет. И не поеду – буду
племянникам шоколадки почтой высылать и смешные монетки друзьям в
России показывать. Рупии, ага. С нарисованными на них руками и
пальцами по колличеству рупий. Занимательная штука.
- Женщины и не должны никуда ходить, - взглянул на меня из-под
бровей через стекло заднего вида Даярам, - это вы, русские,
привыкли к такому. А на самом деле так безопаснее и правильнее.
Я расплылась в улыбке.
- Улька, поехали домой, - хихикнула я, - я тебя по всем нашим
барам провожу. Если он не пьёт, то ты-то точно сейчас бы
коктейльчик холодненький, а?
