Амадин внимательно следила за колбой, выжидая, когда жидкость в ней окрасится в бледно-розовый цвет, означающий, что пиявки растворились. Затем она достала тонкий нефритовый стержень и опустила в сосуд. Жидкость заискрилась и забурлила, становясь снова прозрачно-белой, зато бледно-зеленый нефрит блестел все ярче, приобретая изумрудный оттенок.
– Готово! – девушка с замиранием сердца извлекла стержень и поместила его в небольшой пульт, а потом щелкнула тумблером. Игрушечная железная дорога ожила: вспыхнули неярким светом фонари, паровоз медленно отошел от перрона и двинулся в сторону туннеля.
– Получилось! – выдохнула Амадин. – Мартина, у меня получилось!
Она с ликованием посмотрела на невысокую блондинку, стоявшую у соседнего стола. Мартина Вайзель, хозяйка лаборатории, пригласившая Амадин работать у нее в Кнайтхоффе, с интересом рассматривала едущий по рельсам игрушечный поезд.
– И на сколько хватит магического стержня? – полюбопытствовала она.
– Часа на два. Подобная магия нестабильна и быстро испаряется, но все равно, ты понимаешь, что это значит?
– Можно не забирать магический дар полностью, – кивнула Мартина Вайзель, доставая папиросу и прикуривая. Амадин недовольно покосилась на нее. Табачный дым юная магичка не любила, от него она начинала кашлять, но портить радость момента бессмысленными пререканиями не хотелось, потому она отошла в сторону, чтобы не вдыхать противный едкий дым:
– Именно!
Мартина только покачала головой.
– Интересно, где ты найдешь столько пиявок, не говоря уже о возможности полноценных испытаний… – заметила она, задумчиво следя за тем, как игрушечный поезд исчезает в тоннеле.
– Не знаю, – Амадин с неодобрением посмотрела на сигарету, но промолчала: не ей указывать, что должна делать хозяйка лаборатории. – В Кнайтхоффе точно нет. Твой отец и так был слишком любезен, давая мне материал…
– Если ты про пиявок, то он только рад, что не приходится их утилизировать, – Мартина усмехнулась. – Так что ваше сотрудничество обоюдовыгодно.
– К счастью для всех, – Амадин широко улыбнулась. – Теперь осталось описать все и отправить патентную заявку.
Ее радости не было предела. Наконец-то она победила! Победила Сайлуса и ему подобных. Всех!
– И куда ты ее отправишь? – Мартина снова глубоко затянулась и выпустила сизую струйку дыма.
– В магический совет Сен-Кантена, разумеется, – девушка пожала плечами. – Для патента требуется заключение не менее пяти магов, уровня не ниже магистра. Вряд ли мы найдем их в Кнайтхоффе.
– Да, но… – Мартина задумчиво покусала губу.
– Что не так?
– Может, тебе просто продать разработки? Я слышала, что Аллемандия занимается как раз вопросом смешения магии в одном стержне. Думаю, ее правительство заплатит любые деньги, чтобы заполучить твои исследования.
– А потом похоронит их. И меня заодно, – хмыкнула девушка. – Нет, Мартина, этот путь порочен. Мы с тобой обе прекрасно осознаем, что аллемандцы ненавидят магию. Их действия направлены лишь на то, чтобы выкачивать дар полностью. Один маг или несколько – разница небольшая. Да они сделают все, чтобы эти исследования никогда не увидели свет.
Она решительно тумблером, паровоз остановился. Мартина пожала плечами:
– Тогда остается одно…
– Подать заявку на патент в магический совет при Академии Сен-Кантена, – кивнула Амадин.
Она начала снимать халат из небеленого льна, в котором всегда проводила испытания. Наложенные на него защитные плетения, половину из которых она изучила в доме Великого инквизитора, защищали от небольших взрывов и агрессивных химикатов, которыми обычно сопровождались опыты. Плетения тоже были ее разработкой, запатентованной по всем правилам, но Амадин придавала им меньше значения, чем полированному нефриту, который впитал магию нескольких людей.
