Эта история – о войне
Пусть Охра говорит, что хочет, а я думаю, самое время прозвучать правде. Да и какие причины что-то скрывать? Дела давно минувших дней, все такое, сам понимаешь.
Мы сидим здесь, и хрен его знает, сколько еще просидим; «Невозможный» черт его разберет, где шаландается; времени навалом, и остров этот – гадский, поэтому заткнись и слушай. Возражений нет.
Далеко-далеко отсюда, на востоке, в самом сердце Большой Интраэлии есть одно чудесное место. «В самом сердце» – это почти буквально. Если ткнешь пальцем в центр Всемирной Карты, то вот почти там, сразу за Задушей горами. А насчет того, что место чудесное… ну… оно было таким… до известных событий. И вот об этих событиях я тебе расскажу. Хрена ли ты здесь, в своем захолустье сможешь представить, какая там кипела жизнь. Днями, а особенно ночами. Не пойми меня неправильно, твой Астравгард – довольно милое место; море, острова, песочек вон – чем не курорт? – но сюда бы инфраструктуру какую-никакую, рекламу да серьезные вложения – в общем, есть, где развернуться. А пока же, ты уж прости, твой край – это деревня. В отличие от того места, о котором я собираюсь тебе рассказать. Там, как ты понимаешь, все это было, я имею в виду, вложения и многое прочее. Одним словом, там была жизнь. И какая жизнь! Со всех концов приезжали люди, чтобы оставить свои деньги, а взамен приобрести незабываемые впечатления, которые смогут скрасить последующие периоды их унылых жизней. Ну да, примерно так это и работает. И имя чудесного города было на слуху у всех.
Но не теперь. Не теперь.
Ткни пальцем, куда я сказал, и что ты там видишь? Город называется Затрапезно, все так, но это он сейчас так называется, потому что так звали одного человека… но я до этого вскоре доберусь. А прямо сейчас ты должен знать, что ныне город этот ничем не примечателен. Не примечателен, сука, ничем. Разве что статуей этого самого, сука, в центре.
Эмоции, друг мой, эмоции. Ладно, слушай.
В ту далекую пору никто еще не называл меня Женералем, в основном звали по имени – Статус, а чаще того – Адъютант. Статус Адъютант. И уже тогда я служил, само собой. Не секрет, что ратному делу я посвятил всю свою жизнь. Это- мое призвание, как ты мог бы сказать. И даже в те времена, ушедшие, как по весне снег, которого ты, должно быть, никогда и не видел, я, хотя и был молод, достиг, тем не менее, определенных высот и имел достойный и весьма высокий чин и вес в армейских кругах. Ну да, я был адъютантом, как ты верно догадался. Что ж, а моим непосредственным командиром был человек по имени Затрапезно.
Если позволишь, я бегло его опишу.
Ты когда-нибудь видел жабу? Конечно, видел, вон их сколько у вас орет в каждой луже. Или кто там у вас орет?.. Вот только жаба красивая в сравнении с моим командиром. Хотя квакал он ровно так же. Ладно, представь некрасивую жабу. Ну, собственно, как-то так. Этого достаточно.
Затрапезно был приземист и… широк, лыс, как колено… влажные глаза навыкате, тонкогубый, но по-настоящему огромный рот. Не единожды во время бесед с командиром я воображал, как из его рта выстреливает длинный язык, припечатывая какую-нибудь муху. И да – бородавки, все как надо, полный комплект.
Но в форме он был хорош, этого не отнять. В форме он был внушителен, грозен и могуч. Выглядел решительным, по-хорошему жестким и не терпящим компромиссов военачальником. Это впечатление ни коим образом не соответствовало его духовному и душевному, если ты понимаешь, о чем я, содержанию, но, вынужден признать, что столь разительный контраст долгое время вводил в заблуждение и меня. Поначалу ведь я даже гордился службой при нем.
Между тем бронзовая с позолотой статуя Затрапезно, которая ныне украшает центральную площадь одноименного города, по-видимому изображает какого-то совершенно постороннего, довольно мифологизированного персонажа. Сваявший ее скульптор явно не видел оригинал. Иначе поселившиеся в его душе кошмары едва ли позволили бы его руке и резцу порхать с такой беспечной легкостью.
