Исцелю тебя

Богдана

– Никакой ответственности. Сначала нагуляют, а потом только думать начинают! – брезгливо бросила врач медсестре. 

Обе одарили меня претенциозными взглядами. Я сглотнула ком в горле, в попытке сдержать слёзы.

Уже около часа я сидела в кабинете местной женской консультации, пытаясь хоть как-то достучаться до врача. У меня не было денег, чтобы пройти обследование в дорогой клинике, в которую меня направляли. А без обследования, врач не подписывала мне обходной лист. Вот уже битый час мы ходили по кругу.

Ладошки от волнения так и потели. И я без устали вытирала их о подол шифонового платья. Ещё немного, я перестану в него помещаться. Уже сейчас тонкая резинка под грудью больно впивалась в кожу, из-за этого приходилось постоянно одёргивать платье. 

На новое платье денег тоже не было. Меня уволили с работы, как только беременность стала мешать моим обязанностям официантки. А когда я попыталась отстоять свои трудовые права, предупредили, что ругаться с частными предпринимателями опасно для здоровья.

Ничего не оставалось, как просто уйти. В кармане небольшие сбережения, под сердцем малыш от человека, который ловко проник в мой разум и сердце. А потом я жестоко поплатилась за свою наивность. И я сама виновата… Нельзя верить мужчинам!

– Богдана Николаевна, вы понимаете, что мы не можем дать вам направление в роддом без подписи терапевта в обходном листе, – скрипучим голосом вновь повторила женщина, вырвав меня из не совсем радужных мыслей. Постукивая карандашом по моим документам, она буквально буравила меня своими тёмными глазами. 

– Да, я понимаю. Но… – бесцветно отозвалась я, теряя всякую надежду разжалобить своего акушер-гинеколога. Теперь я и вовсе растеряла все заготовленные заранее слова, под гнетущим взглядом мне было жутко неуютно. И первым делом я обхватила ладонями свой внушительный живот, словно защищая самое дорогое. Малыш заметно зашевелился, будто почувствовав всю враждебность женщины, которая – вот уже, как четверть часа не желала подписывать документы.

– Никакой ответственности, – вновь повторила она, всплеснув руками. Отбрасывая карандаш в сторону, взяла бланк с моими анализами. Поджала тонкие губы. 

– Но я прекрасно себя чувствую, – поспешно выпалила я, прекрасно понимая, что сейчас начнётся очередной шквал нравоучений. 

– Понятное дело, – как ни в чём не бывало, продолжила женщина. – Что вам в госпитализации не откажет ни один роддом, это нарушение закона. Но… можете не рассчитывать на чистое отделение, только обсервация, – на секунду нравоучения умолкли и малыш следом утих, почувствовав мамино тепло ладоней. – А там…сами понимаете, рожают все необследованные, и с улицы, и с вокзала подобранные. И откуда только…

– Но я могу отказаться от платного обследования под свою ответственность, – мой голос задрожал, сильнее выдавая волнение. У меня никак не получалось вести конструктивного диалога. Ещё немного и я была готова разреветься. 

– Можете! Но у нас нет нужных вам специалистов. Это только частные клиники располагают всем необходимым. 

– Но у меня нет денег на такие клиники.

Наши "нет" пересеклись в одной точке, завязались в узел, не давая шанса найти выход из непростой для меня ситуации. Я была в отчаянии. Была готова умолять, но в отстранённом лице женщины даже тенью не ложилось сострадание. Она мне на выручку точно не пошла бы. 

– Был бы муж и опора, – сухо посочувствовала мне, но выходило так, словно меня вновь осуждали. – А так… наивная, нагуляла где-то в надежде удержать мужика. Что уж теперь. 

Медсестра, сидящая рядом, оторвалась от кипы документов и с жаром закивала. 

От подобных разговоров меня начинало мутить. Мне итак, хватало косых взглядом во дворе своей многоэтажки и  сочувствующих вздохов в очередях женской консультации.