– Спасибо, Тина, – Глеб ласково улыбнулся. – Ты молоток. Верный
боевой товарищ. Не знаю, что бы я без тебя делал.
Тина покорно кивнула.
Да, все правда. Она верный товарищ Глеба. Совершенно неизвестно,
что бы он без нее делал. Без Тины жизнь Глеба была бы совсем
другой! Как, например, у человека без правой руки, левой ноги и
обоих ушей.
...А для Тины жизнь без Глеба вообще не имела бы смысла.
Глеб взял приготовленную для него Тиной флешку с файлами, глянул
на подругу и прищурился.
Тина воспрянула духом: неужели все-таки заметил, как она чудесно
изменилась за выходные? Ну-ка, что он скажет?
– Слушай, у меня к тебе еще одна просьба, – быстро, немного
стесняясь проговорил Глеб. – Конфиденциальная и очень личная.
Он покосился на соседний стол, где сидела офисная красотка
Диана. Подперев подбородок гладкой полной рукой, Диана жевала
резинку и внимательно прислушивалась к разговору. Время от времени
выпячивала губы и надувала огромный пузырь.
– Какая просьба? – поинтересовалась разочарованная Тина.
– Давай в кафе на обеде поговорим, лады?
– Лады.
Глеб направился к двери и, когда поравнялся со столом Дианы,
галантно произнес:
– Диана, у тебя новая прическа? Тебе идет. Ну, ты у нас всегда
красотка.
– Знаю, – флегматично ответила Диана. – Таких как я вообще мало.
Штучный товар.
Глеб засмеялся и ушел.
Тина навалилась грудью на стол и уставилась в экран. Цифры
прыгали и расплывались, но она ни черта не понимала, какую важную
информацию они хотят до нее донести.
Пузырь у алых Дианиных губ лопнул. Диана изящным движением сняла
с носа и щек ошметки резинки, запихнула их в рот, с шумом
выдохнула:
– Ох-хо-хонюшки, все мужики – идиоты. А красивые – идиоты
вдвойне.
Она поднялась со стула, потянулась, выставив распрекрасную
грудь, и пересела на табурет перед столом Тины. Вытащила резинку
изо рта и приклеила к нижней поверхности столешницы.
– Вот, значит, как? – усмехнулась Диана. – Ты у нас молоток и
боевой товарищ? Ну-ну.
– И правда, классная у тебя прическа, – тусклым голосом заметила
Тина, желая перевести разговор на другое. – Такие носили во времена
молодости моей мамы и называли «взрыв на макаронной фабрике».
– Нет, – авторитетно заметила Диана. – Моя мама говорит, «Взрыв»
– это кудряшки. А мой стиль назывался «Я упала с сеновала,
тормозила головой».
– Надо же! – удивилась Тина.
– А у тебя новый цвет волос, – Диана ухватила подругу за прядь и
потянула. – Клубничный блонд. И маникюр сногсшибательный. И платье.
Но наш лопух Глебушка ничего этого не заметил.
Тина пожала плечами и сердито ударила указательным пальцем по
клавише «Выход». Мелькание на экране прекратилось.
– Сколько лет ты для него… боевой товарищ?
– С первого класса. С того самого дня, когда нас посадили за
одну парту.
– Значит, больше двадцати, – быстро прикинула Диана. – А сколько
лет ты в него влюблена?
– Наверное, столько же. Но осознала я это лишь в тринадцать лет.
Так что пусть будет пятнадцать лет влюбленности.
– Безответной влюбленности.
– Нельзя сказать чтобы совсем уж безответной. Глеб меня любит…
по-своему.
– Как лучшего друга и боевого товарища, понятно.
– Ну, хоть так, – усмехнулась Тина.
– Нет, вот «так» нельзя. Что за мазохизм, скажите пожалуйста! Ты
пробовала выйти из френдзоны?
– Конечно.
– Как ты это делала? Расскажи, – потребовала Диана, выудила из
вазочки конфету, развернула и отправила в рот.
– Все делала, что советуют психологи с женских сайтов. Старалась
быть уверенной в себе и сексуальной. Ходила на свидания с другими
парнями, чтобы пробудить в Глебе инстинкт самца-собственника. Не
пробудила. Тогда с горя решила выйти замуж. Выйти не вышла, но
встречалась с одним парнем полгода. Потом он заявил, что мы не
подходим друг другу. Помнишь, я его на корпоратив приводила? Когда
ты только к нам устроилась? Вячеслав, блондин. Учитель истории.
