Милфорд, штат Коннектикут, наши дни
Заглушив мотор, откидываюсь на спинку кресла и тяжело вздыхаю,
переведя взгляд на родительский дом – особняк семьи Шоу.
Мама попросила меня приехать. Покинуть уютные стены холостяцкой
берлоги, чтобы со всеми почестями встретить моего блудного брата.
Ооо, да ещё и «плюс один»! Майкл решил познакомить нас со своей
невестой – красавицей и умницей из хорошей семьи. Во всяком случае,
так про неё говорят родители со слов того же Майкла.
Ладно... Пусть будет так. Хотя она, и правда, красивая. Брюнетка
с шелковистыми волосами, достигающими лопаток. Точёная фигурка.
Глаза медового цвета и прямой открытый взгляд, проникающий прямо в
душу. А вот всё остальное... Степень её ума и порядочности не
помешало бы выяснить подробнее.
Выбираюсь на улицу. Хлопнув дверцей своего старого Доджа,
подхожу к забору и по привычке перемахиваю через него. Пробираюсь в
дом не с парадного входа, как это делают нормальные люди, а через
двери в патио*. Захожу на кухню и беззвучно опускаюсь на стул.
– Ммм... Как вкусно пахнет!
Мама, стоящая спиной ко мне, чуть ли не подпрыгивает от
неожиданности. Резко обернувшись, она швыряет в меня
полотенцем.
– Эван! Ты хочешь, чтобы я поседела раньше времени? – восклицает
с искренним возмущением.
– И даже тогда ты всё равно будешь выглядеть прекрасно, –
расплываясь в улыбке, вскакиваю со стула и подхожу к маме.
Чмокнув её в щёку, незаметно хватаю яблоко. Но она замечает.
– Дай сюда. Скоро сядем ужинать. Все вместе!
От этого «все вместе» по телу пробегает озноб. А глаза матери
сияют, готовые наполниться слезами.
Иногда мне хочется прибить брата за то, что он оставил
нас...
Последние восемь лет Майкл живёт в Вашингтоне. Отдал всего себя
карьере политика, является активным членом одной из партий. Годам к
тридцати наверняка попадёт в Сенат. И, похоже, сейчас он решил, что
ему пора обзавестись семьёй – ведь это же правильно.
Когда Майкл успел стать таким правильным, чёрт возьми!?
– Помоги лучше накрыть на стол, – просит мама, подхватывая
тарелки с закусками и направляясь с ними в гостиную.
Я подчиняюсь. Подняв большое блюдо с фруктами, ставлю его себе
на голову. В руки беру бокалы.
– О, Боже, Эван! – причитает мама, увидев меня. – Ты
неисправим!
– Зато со мной весело, – поставив блюдо и бокалы на стол,
скрещиваю руки на груди. – Кто-то же должен быть весёлым.
– Давай только ты не будешь слишком веселиться в присутствии
невесты Майкла, – говорит мама с улыбкой. – Я хочу, чтобы всё
прошло идеально, понимаешь?
– Ты слишком сильно стараешься. Это всего лишь Майкл. И просто
его девушка... Да она даже не американка, чёрт возьми!
Твою ж ... Я не хотел говорить этого вслух. Вообще не хотел
говорить о ней...
– Она родилась в Америке, – мама награждает меня строгим
взглядом. – Конечно, она американка! Просто её родители не из наших
мест, вот и всё. И когда тебя вдруг стало беспокоить всё это?
Смотрит на меня испытующе. Довольно странно чувствовать себя
так, словно мне десять, и я разрисовал стены фломастером. А мне уже
давно не десять.
Подняв руки в знак полнейшей капитуляции, отступаю к кухне.
– Обещаю, что буду паинькой.
– И почему я тебе не верю? – усмехается мама, следуя за
мной.
Потому что люди привыкли видеть во мне шута. И не ждут от меня
никакой серьёзности. Я собственноручно надел эту маску много лет
назад. И теперь она буквально приросла к моему лицу. Спасаясь за
ней от жизненных проблем, я этого и не заметил. Маска весельчака и
циника стала частью меня.
Наконец мы заканчиваем накрывать на стол, и мама обеспокоенно
смотрит на часы.
– Их самолёт приземлился час назад. И они должны бы уже быть
здесь.
О, да! Они здесь.
Это невозможно объяснить, но я чувствую, что мой брат уже где-то
близко. Возможно, машина нашего отца, который поехал их встречать,
уже преодолевает последний квартал. А может, они уже паркуются
возле дома.
