Четыре месяца назад
Ехать на трассу для мотогонок было ошибкой. Но что-то туда
влекло и манило, какая-то часть воспоминаний, связанных с ней.
Демид повернул ручку газа почти до упора, с наслаждением вбирая
в себя рёв мотора. Огни ночного города мелькали по обе стороны и,
будто расступались перед ним. Машин практически не было. Тишина.
Спокойствие и вместе с тем одиночество…
Въезд на трассу для спортсменов-участников всегда открыт и
практически в любое время здесь кто-то находился. На трибуне
веселились парни со своими девчонками, громко играла музыка. Демид
не надеялся, что будет один, но хотел, не спеша проехаться по
трассе, по её опасным извилистым поворотам. Вспомнить давно забытые
чувства, вспомнить почему отказался от гонок…
Но какого же было удивление, когда рядом промчался до ярости
знакомый байк. Кислотно-желтый цвет дисков и передней панели,
красный дракон сбоку на шлеме гонщика… Сначала решил, что
показалось, что вообще можно рассмотреть на такой скорости?.. но
сомнений не было. Номер всё тот же. Покровский.
Какого чёрта он так беспечно гоняет?! Как посмел вернуться
сюда?
В крови разливался адреналин, смешанный с бурлящей злостью, в
груди клокотал гнев. Демид ускорился, пригнулся и наклонился, входя
в крутой поворот, и вот уже через несколько мгновений поравнялся с
давним соперником. С тем, кто когда-то был другом…
Демид был уверен, что Покровский тоже узнал его и сейчас
соревнуется с ним, пытаясь доказать своё превосходство, обогнать
соперника не составило труда, но Покровский резко свернул с трассы
и направил байк к трибунам.
Демид удивлённо остановился, опустил подножку и снял шлем.
Навстречу бывшему другу бежала невысокая малышка. Длинные волосы
развевались на ветру, фигура утопала в куртке Покровского. Девчонка
раскинула руки, прыгнула и повисла у Покровского на шее, как только
тот слез с байка.
– Гадство… – тихо выругавшись, Демид повесил шлем на руль и
направился по газону к счастливой парочке.
Покровский уже успел отцепить от себя рыжую, приставучую
девчонку и почётно доверил ей нести свой шлем. Потрепал её по
волосам и покатил мотоцикл к трибунам. Девчонка скакала рядом,
что-то щебеча.
«Как же изменился вкус у Покровского…» – мелькнула злорадная
мысль. И раздражение поднялось с новой силой.
Какого чёрта этот придурок так легко всё забыл? Какого чёрта
предал ту, что выбрала его?..
Демид схватил парня за плечо, рывком развернул к себе и впечатал
кулак в лицо. Покровский выпустил байк, который тут же опрокинулся
набок. Девчонка тихо вскрикнула. Бывший друг прижал ладонь к
разбитому носу и тут же бросился в ответку.
Жёсткий удар пришёлся на скулу. Демид и забыл, какой Покровский
резкий.
– Прекратите! – кричали рядом, но остановиться было
невозможно.
Вместе с гневом выплёскивалась обида. Разочарование. Всё то, что
лежало на сердце грузом…
Парни мутузили другу друга и в какой-то момент повалились на
землю. Демид перебросил Покровского через себя и оказался сверху,
намереваясь приложить кулаком смазливую морду ударом-другим, как
внезапно сам получил по голове. Шлемом.
– Отвали, придурок! – малышка практически рычала. Глаза цвета
расплавленной карамели сверкали гневом и беспокойством за этого
мудака. – Прекрати, я сказала! Проваливай! – кричала она, не
замечая слёз на раскрасневшихся щеках, и лупила шлемом.
Их обступила толпа, вынуждая остановиться.
Демид резко поднялся, стёр тыльной стороной ладони кровь с
подбородка и направился прочь.
– Подожди! – донеслось вслед. Покровский нагнал быстро. – Какого
хрена? Появляешься так внезапно, после того как исчез и вместо
того, чтобы поговорить набрасываешься с кулаками.
– Отвали! – огрызнулся Демид, дёрнув плечом. – Нам не о чем
разговаривать.
