Глава 1. ПЕРВЫЙ ШАГ В НЕИЗВЕСТНОСТЬ
Давным-давно, в небольшом лесу у берега притока реки Селенги, жил самый обыкновенный молодой тигр. Он никогда не стремился покинуть пределы родного леса – вёл размеренную, как и большинство котов, жизнь: охотился на мелкую дичь, коротал солнечные деньки в тёплой дремоте, а по вечерам с любопытством оглядывал окрестности.
Дружба у него была лишь с барсом, да и та не слишком тесная: изредка они беседовали о погоде и добыче, иногда вместе выбирали удобные полянки для отдыха. Ничто не выдавало в молодом тигре признаков великой судьбы, и казалось ему, что весь мир ограничивается родным лесом да тихим плеском реки.
Вокруг царила безмятежная гармония: из глубины леса доносились перекрики невидимых птиц, а мягкие лучи солнца скользили по густым ветвям, окрашивая воздух тёплыми бликами. Дни текли неспешно, как сама река, а время складывалось в неторопливую цепочку простых радостей. Иногда, лёжа на прогретом камне у воды, он долго следил за тем, как течение несёт упавшие листья, кружит их, уносит вдаль. Задумавшись, тигр провожал их взглядом, будто надеясь, что они откроют ему сокровенную тайну, скрытую за границами привычного мира. Но стоило лёгкому дуновению ветра взъерошить шерсть или донести знакомый запах добычи, как мысли тигра рассеивались, и он возвращался в привычную реальность – туда, где солнце ласково согревает спину, а лес живёт по своим незыблемым законам.
Однако жизнь часто оборачивается удивительным приключением именно в тот миг, когда этого меньше всего ждёшь. Однажды, бродя по зарослям в поисках добычи, тигр заметил на вершине дерева дремлющего тетерева. Ветви того дерева склонились над обрывистым берегом, и хищник сразу почувствовал возможность лёгкой охоты. Он тихо, собрав все силы, пополз вверх по стволу с осторожностью, доступной лишь опытному охотнику. Но прежде чем ему удалось дотянуться до птицы, внезапный порыв ветра разбудил тетерева, и тот вспорхнул прочь. Тигр метнулся за ускользающей добычей, но сорвался с ветки и рухнул прямо в воду.
С детства тигр сторонился воды. Когда-то, ещё будучи котёнком, он вместе с сестрой упал в реку во время игры. Тогда мать успела вытащить лишь его, а сестру течение унесло слишком стремительно. С того дня поток вызывал у тигра внутреннюю дрожь. Да он бы скорее предпочёл сразиться с невиданным зверем, чем добровольно куда-то нырять, но теперь выбора не было: быстрое течение подхватило его и потащило к порогам, где бурные потоки клокотали, натыкаясь на подводные камни.
Он изо всех сил старался выбраться, но напряжение и усталость давали о себе знать. Когда волны швырнули его о подводный камень, перед глазами вспыхнула тьма. Последнее, что он почувствовал, – как сильное течение подхватывает его и несёт куда-то вдаль…
Сколько прошло времени, прежде чем тигр очнулся, он не знал. Придя в себя, он обнаружил, что лежит на берегу незнакомого водоёма – то ли огромного озера, то ли целого моря. Голова раскалывалась от боли, а в глазах плясал ослепительный свет. Вскоре он заметил неподалёку костёр, а у самого огня – человека в странной одежде.
С детства тигру твердили: «Встретишь человека – беги без оглядки». Но сейчас, к своему изумлению, он не ощутил ни дикого ужаса, ни той леденящей тревоги, что прежде сковывала его при одном лишь запахе человека. Незнакомец у костра излучал спокойствие, почти неземное тепло, которое словно растекалось по воздуху, как мягкое дыхание весеннего ветра. Трава вокруг казалась удивительно сочной и зелёной, а с неба осторожно опускался тёплый солнечный луч, ласково касаясь земли. И всё же привычный инстинкт настороженности не отпускал его.
Тигр медленно двинулся вбок, делая круг вдоль опушки, по звериному оценивая расстояние до костра и возможные пути отступления. Он ходил по дуге, не сводя взгляда с человека, как это делают тигры, когда не уверены, кто перед ними – опасный враг или безобидный прохожий. Каждое его движение было осторожным, шаги – пружинистыми и бесшумными, уши чуть прижаты, ноздри раздувались, улавливая запах дыма и тёплой кожи. Его напряжённый взгляд скользил по фигуре незнакомца, по связанным травам у костра, по медленно пляшущим языкам пламени. Он будто искал в этих деталях подвох, ловушку, но не находил. Ветер донёс терпкий, но не враждебный запах горящих веток. В этом дымном аромате не было ни страха, ни агрессии – только странное, почти домашнее тепло.
