Между 1040 и 918 годами до н. э. китайские цари Чжоу приходят с желанием строить империю и обнаруживают ее недостатки
Хотя Ву был первым царем Чжоу, именно Вэнь (который умер до окончательного покорения Шан) очень скоро стал символом начала новой династии. Много позднее Конфуций заметит, что музыка, под которую император Вэнь праздновал свои победы, была прекрасной и безупречной – а вот музыка победы императора Ву, «хотя и была прекрасна, не была безупречной»[1]. Дикое опустошение столицы Шан было опасным нарушением императорской божественной власти.
Никто не желал возвращения Шана, но новой династии Ву требовалось тактичное и осторожное оправдание. В начале своего правления, говорит нам Сыма Цянь, Ву приносил жертвы небесам, чтобы загладить злодеяния последнего правителя Шана; он «отложил в сторону щиты и боевые топоры, сложил оружие и распустил солдат, чтобы показать всему миру, что больше не будет пользоваться ими»[2]. Установившийся мир должен был компенсировать агрессию при его вступлении на престол.
Кроме этических соображений, это было обусловлено также и практической необходимостью. Ву приходилось править, используя влияние и такт. Царь Шана не смог победить объединенные силы феодалов, и Ву также должен был считаться с фактами: он правил царством, полным сильных личностей, которые были бы против автократического правления. Сыма Цянь говорит о «Правителях Девяти Земель» – знати, которая правила собственными территориями, сохраняя лишь лояльность царю. Но знати было гораздо больше, чем девять человек. «Книга церемоний», написанная несколькими веками позднее[3], насчитывает в начале периода Чжоу 1763 отдельно управляемые территории [4].
Надписи на вручаемых подарках, свидетельствующих о лояльности, демонстрируют сложную пирамидальную структуру государства с пятью официальными рангами. На самом верху стоял царь Чжоу, затем шел второй ранг – владетельные феодалы, контролировавшие отдельные княжества, за ними следовали еще три ранга знати, обладавшие меньшими территориями и силой [5].
Многие историки называют этих знатных господ «феодальными владетелями». Царь Чжоу все-таки обладал некими правами во всей стране; он не «владел» китайской землей, как владели ею средневековые феодалы, но он обладал правом правильно ею управлять. Это право администрирования он передавал своей знати в обмен на ее лояльность – и (когда необходимо) военную поддержку. Когда царь Чжоу делал феодала своим «ленником», тому не давалась земля в подарок; вместо земли ему давали подарки, символизирующие, что царь Чжоу награждает его долей священной власти. Чаще всего эти подарки были бронзовыми сосудами с надписями. Подарок из бронзы символизировал и богатство, и власть: достаточно власти, чтобы контролировать шахтеров, которые добывали из земли металл, ремесленников, которые отливали металл в форму, и жрецов, которые надписывали сосуд [6]. Положение на самом верху властной лестницы Чжоу определялось церемониальными сосудами – Девятью Котлами, которые всегда перевозились в новую столицу Чжоу.
Существует большая разница между таким видом «феодальных» отношений и феодализмом, возникшим в более поздние времена. Во-первых, более поздние феодальные лорды действительно владели землей, а не просто обладали моральной властью над нею. Моральная власть могла исчезнуть необычайно быстро. Сам Ву вынужден был опираться на расположение своего двора, чтобы тот поддерживал его власть.
