Есть такое странное существо – аксолотль. Это личинка одной мексиканской рыбешки, которая научилась размножаться, и уже только это принесло ей мировую славу. Просто обычно личинки себя так не ведут. Они много едят и ждут половозрелости, чтобы наконец предаться другим гедонистическим утехам. А тут вдруг такой сюрприз. Наверное, взрослые особи считают их инфантильными мажорами. Я уцепился за эту мысль и улыбнулся про себя. Заодно вспомнил, почему в голову вдруг пришли такие странные мысли. Человек за столом напротив напоминал аксолотля. Его редкие волосы пучками торчали из-за ушей как наружные жабры, а широкий рот и маленькие глаза завершали полную картину сходства. Только очки выбивались из образа – аксолотли не носят очков.
– У вас аквариум пересох, – заметил я.
Аксолотль поправил очки и бросил беглый взгляд в угол, где пылилась мутная стеклянная емкость с желтым ободком ила.
– Это ваза, – буркнул он и вернулся к бумагам. Озадаченно слюня палец, он переворачивал желтые листки и что-то помечал на них твердым карандашом. Видимо – привычный для него процесс, если за четверть часа ни капли раздражения на лице. Такой же пыльный как аквариум монитор компьютера осуждающе смотрел на него с дальнего угла стола.
– Год уже начался, сами понимаете, – он снова развел руками, шестой раз за всю нашу недолгую беседу. – Ну кем, кем я вас возьму?
Мне было все равно, и я уставился в окно. Там моросил дождь. Мокрые ветки клена пытались влезть в форточку, а за ними – почти лысыми – виднелась крыша огромного для такого маленького городка как Старонавинск здания. Театр или дворец культуры с областным или даже столичным размахом. Может не догнившая старая усадьба. В любом случае, педагогический университет, а точнее его филиал, должен был бы находиться там под этой самой зеленоватой крышей с барельефами, покоящейся на колоннах и пилястрах. Но он ютился в побитом временем и недостатком финансирования трехэтажном здании с нелепой бетонной пристройкой, больше смахивающей на котельную.
Кроме дерева и крыши в окно заглядывало хмурое небо и растяжка с призывом голосовать за мэра. Лицо мэра разъели солнце и дожди. Только черные зрачки и контур округлого подбородка угадывались на неактуальном баннере.
– Простите сердечно, я забыл ваше имя.
– Игнат Сергеевич. Полозов.
Он записал фамилию на листочек и приклеил его на унылый монитор рядом со своей заламинированной визиткой. «Рылин О.В.» – значилось на визитке и уточнялось – «директор филиала». Директор Рылин потер руки, словно заключил небывалую сделку и посмотрел на меня поверх очков.
– У нас нет свободных часов. Ни на одном факультете.
– Печально, – сказал я. – Но может есть другие вакансии?
– Кем? Лаборантом? У вас есть опыт методической работы?
Подобного опыта у меня было, зато была потребность занять любую должность в филиале областного университета. Не то чтобы я этого сильно хотел, просто иного выхода представить не мог. Последние десять минут я давил на жалость, хитрил, интриговал дипломом и некими навыками, о которых сам имел скудное представление. Разве что не угрожал и не предлагал взяток. Десерт берег напоследок.
– Не претендую на полную занятость и даже на высокую зарплату. Мне бы что-нибудь на первое время, пока обживаюсь в вашем замечательном городе. Ну и так, для души.
– Для души, – повторил директор и глубоко протяжно вздохнул с легкой интонацией участия и искреннего сожаления. – Ничего нет, я же вам говорю. Приехали бы вы на месяцок раньше. А лучше на полгода.
Я виновато пожал плечами.
– Ладно, есть кое-что из дополнительной программы, – движением фокусника он извлек из пухлой стопки мельтешащую таблицами страничку. – Литературное мастерство. Семьдесят два часа. Возьмете?
