Одежда летит на пол, сорванная порывами страсти. Я покрываю тело
избранника поцелуями. Он относит меня на кровать, как в
романтических фильмах, покрытую лепестками алых роз. Мы настолько
влюблены друг в друга, что не можем оторваться, руки гладят кожу и
изучают каждый сантиметр любимого тела…
Так я представляла себе первую брачную ночь. Разумеется, как и
все в моей жизни, ничего не дается легко. Мы с Феликсом зашли в
номер для новобрачных – не обнимаясь, даже не держась за руки.
Показная улыбка, которая держалась на Феликсе весь день, легко
обманывала гостей свадьбы, но она не предназначалась мне. Стоило
нам уйти с торжества, сесть в машину, как Феликс перестал
притворяться, что ему все это по душе. Он и сейчас не притворяется
– на его красивом лице не отражается ни одной эмоции. Впрочем, как
и на моем.
На входе в номер бросаю взгляд в зеркало. Со стороны мы выглядим
идеальной парой. Я, в дорогом обтягивающем свадебном платье,
которое подчеркивает фигуру и выставляет напоказ стройные ноги.
Феликс – в черном костюме, который остальные принимают за
праздничный наряд, но для него это скорее траурное облачение.
Он сбрасывает с себя обувь и поворачивается ко мне.
– Помочь? – Холод в голосе сбивает с ног, и я качаю головой.
Снимаю каблуки и выдыхаю – весь день в них провела, тяжело.
Прохожу в спальню, пытаюсь дотянуться до замочка на спине, чтобы
снять платье. Подразумевается, что невесте не нужно делать это
самой – утром ей помогает наряжаться мама, а вечером – платье
снимает уже законный муж.
– Все-таки помочь, – появляется Феликс за спиной.
Я почему-то ожидаю, что снимание с меня платья хоть немного его
расшевелит, добавит хоть немного романтики. Не потому что я хочу
своего мужа – совершенно нет. Скорее, мне хочется, чтобы хоть
немного картинка из мечты и реальность совпали. Но нет – Феликс
резким движением расстегивает замок. Платье готово слететь с моего
тела, и я едва успеваю поймать его, прижав к груди. Феликс
усмехается – его смешит все, что происходит сегодня. Мы оба знали,
что это всего лишь игра, но наслаждается пока только он.
– Я буду спать на кровати, – кивает он вглубь спальни.
– Вообще-то, там собиралась спать я, – возмущаюсь его
наглости.
– Спи, если хочешь. Но если надеешься на брачную ночь со мной…
Впрочем, это можно устроить. Если только не собираешься меня
целовать, женушка.
Феликс одним шагом сокращает расстояние между нами и хватает
меня за руки. Они уже не держат платье, и оно опускается вниз,
оголяя грудь. Я пытаюсь вырваться, чтобы прикрыться, но его хватка
слишком сильная. Феликс испытующе смотрит мне в глаза – у него
ярко-серые глаза, такие же холодные, как он сам.
Потом осматривает мое тело, уже не так уж прикрытое одеждой.
– Неплохо, – заключает он. – Но тебе не мешало бы сделать грудь,
если хочешь, чтобы я к тебе прикоснулся. Сухие воблы меня не
возбуждают.
– Больно надо! – вскрикиваю я. – Пусти.
Он действительно отпускает меня, и от неожиданности я чуть не
падаю. Первым дело отворачиваюсь и прикрываю грудь.
– Выйди из комнаты, мне нужно переодеться.
– Сама выходи, если надо. Это моя комната на сегодняшнюю
ночь.
Феликс проходит к кровати, скидывает пиджак на тумбочку и
заваливается прямо в одежде, животом вниз. На свадьбе он пил, но не
много. Неужели он сам по себе такой идиот? Я догадывалась, конечно,
и знала, что особого тепла между нами нет, но чтобы он относился ко
мне вот так… «Сухая вобла»? Серьезно?
– Если ты позволишь себе такое поведение на публике, я подам на
развод, – стараюсь сделать голос настолько сухим, насколько это
вообще возможно.
– На публике я буду милым котиком, не волнуйся, – не отрывая
головы от подушки, отвечает Феликс. Он повернут в другую сторону,
не смотрит на меня, будто бы правда не заинтересован.
