Снег все падает и падает… Не останавливается ни на минуту. И под
ложечкой начинает посасывать в предчувствии чего-то неотвратимого.
Чего-то страшного, неумолимого, надвигающегося на нас, как горная
лавина. К моему правому боку прижимается двенадцатилетний Жора.
Двухлетний Владик, склонив светловолосую головку, дремлет в
автокресле.
За окном мелькают сосны. Они кажутся одетыми в белые подвенечные
платья. Печальные невесты, опустившие к земле руки-ветви. И я такая
же… Вечная невеста… Которую кинул у алтаря любимый мужчина.
Привычная тоска уже не так остра, как двадцать лет назад, но все
еще иногда эхом отдается в сердце.
– Как ты? Не устала? – оборачивается ко мне сестра-близняшка,
сидящая на переднем сидении.
Ее муж Виталик напряженно держит руль. Дорога отвратительная.
Мокрая жижа к вечеру превратилась в лед. А у него на “борту” двое
детей, жена и ее никчемная сестра-инвалид.
– Нет, все хорошо, – качаю головой.
Жорик, услышав мой голос, беспокойно хмурится во сне и громко
вздыхает.
– Катя, не ври мне! – гневно шепчет Вика. – Ты не голодная?
Голова не кружится? Мы не скоро доберемся домой, скорость всего
пятьдесят…
– Вика! Я в порядке, – также гневно огрызаюсь.
А ведь знаю, что не права. Знаю, что сестра переживает. Сахарный
диабет это не шутки. В любой момент может упасть уровень глюкозы и
привести к серьезным последствиям.
Вика обиженно поджимает губы.
– Прости, – раскаянно шепчу.
Она ведь хочет как лучше и желает мне только добра. Только вот к
сорока годам я тоже успела обзавестись собственными мозгами. Но
Виктория, как старшая и здоровая сестра, не перестает меня
опекать.
А все началось с, казалось бы, потрясающей новости. У молодой
четы Олененко обнаружили многоплодную беременность. Супруги
обрадовались. Немного испугались, но совершенно точно обрадовались.
Врачи в женской консультации, правда, не спешили с такими выводами.
И, недовольно взирая на огромный живот Людмилы Олененко, советовали
ей поменьше есть, дабы не раскармливать плод. Но бабка Мария
уверенно заявила – двое! Девки! И Мила ей верила…
Кто ж знал, что только одна из них, первая, Виктория, родится
полноценной. Вторая Катерина была меньше, легче и с усохшей правой
рукой. А в три года у нее еще и диабет обнаружили.
Вика, глупышка, услышала где-то, что так бывает. Иногда плод,
который сильнее, во время внутриутробного развития забирает у
слабого ресурсы, кислород, пищу. И тогда второй ребенок развивается
хуже и рождается с пороками. С тех пор она и решила опекать всеми
силами младшую, ощущая необъяснимое чувство вины. Ведь если б не
она, Вика, сестренка была бы здорова.
Убедить ее пыталась и я, и мама, и папа… А все без толку. Лишь
баба Мария улыбалась, бормоча: «Так надо… так надо…».
Вика даже замуж выходить отказывалась. И все из-за того, что
меня перед алтарем кинул Денис. Целых пять лет мучила Виталика, раз
за разом отказывая. Пока я сама не вмешалась и не пригласила к нам
домой отчаявшегося парня. А потом заперла их в квартире на день и
ушла к бабе Марии. Они сердились. Звонили. Но спустя сутки, когда я
вернулась, встречать меня вышла в коридор взъерошенная Вика. На
пальце у нее сверкало обручальное колечко. А в ванной шумела вода,
намекая, что парочка ночью явно не спала.
Родителей не стало в тот же год, в который родился Жорик.
Несмотря на мое сопротивление, сестра забрала меня к себе, выделив
в огромной четырехкомнатной квартире Виталика маленькую
комнатку.
Квартиру, доставшуюся от родителей, решили сдавать. Лишняя
копейка не помешает. Вика шутила, что это моя зарплата. Но я не
могла тратить эти деньги на себя, стеснялась и под регулярные
упреки супругов все же вносила все до копейки в общую казну.
