- Отпустите вашего мужа ко мне. Мы любим друг друга. Вам
тридцать семь. Вы старая, вам секс уже не нужен, а мужчины дольше
остаются молодыми, - поздравляет меня с днём рождения подруга
дочери.
Мы стоим по разные стороны стола, подняв бокалы. Я выдавливаю
скупую улыбку. Это шутка такая, да?
А Лиза смотрит на меня серьёзно, вызывающе.
Мой бокал внезапно становится невыносимо тяжёлым. Медленно
моргнув, роняю его. Дзынь.
Бордовое пятно растекается по белоснежной скатерти, образуя не
совсем правильное сердце.
Скольжу взглядом по растерянно застывшим лицам гостей. И ничего
не вижу. Словно надела слишком сильные очки, и предметы вокруг
плывут, дрожат и распадаются.
Время останавливается. В ушах звон.
Опускаю глаза. Заторможенно рассматриваю острые осколки: они так
красиво переливаются в свете фонариков, развешенных по беседке.
Мысли мечутся, никак не собираются в логичную цепочку. Не могу
поверить тому, что услышала. Неужели случилось то, чего я боялась?
Сергей предал. Как папа раньше…
Да нет. Не может быть.
Поднимаю вопросительный взгляд на мужа.
Вместе двадцать лет. Построили дом. Вырастили дочь. Нам же было
хорошо, мы почти не ругались…
Неужели ты сделал это, Серёж? Ты смог?
Его взгляд кажется смущённым и испуганным.
Со вдохом открываю рот, потом ещё раз. И не могу задать
вопрос.
- Ох… - хрипло выдыхаю и оседаю на скамью.
А муж начинает неестественно хохотать:
- Молодёжи больше не наливать! Ничего себе у вас шутки,
девочки.
И гости оживают: с облегчением смеются, чокаются,
закусывают.
- Ты чего несёшь? - дочь дёргает Лизу за рукав толстовки.
Та неловко плюхается на место, одновременно выпивая залпом своё
вино. Стася отвешивает ей подзатыльник и силой утаскивает в сторону
дома.
Веселье продолжается. Кто-то врубает музыку на полную. На
площадке напротив бассейна мелькают силуэты танцующих. Отстранённо
замечаю, как на блюдо в центре стола ложится букет шампуров с
нанизанными на них сочными кусками запечённого мяса.
А у меня перед глазами растекается вязкий туман. Я словно
замедлилась, окоченела. Плечи сжимает тяжёлый, каменный панцирь.
Больно…
Во рту сухо.
Тянусь за кувшином с лимонадом. Промахиваюсь.
Внезапно его перехватывает чужая рука.
Брат мужа садится рядом, наливает газировку в высокий стакан,
двигает его ко мне. Я слышу его голос с хрипотцой, тихий,
умиротворяющий. А слов разобрать не могу. Растерянно залипаю на
движении его тонких чётко-очерченных губ.
- А?
- Говорю, твоей маме на химию через неделю. Будет лежать в
«люксе». Сиделку тоже оплачу.
Выныриваю из шока. Здоровье мамы - самое болезненное для меня.
Палата «люкс», сиделка - очень дорого.
- Спасибо, Олег. Конечно, я хочу, чтоб маме было удобно, но… Но
почему? – мнусь, - Из жалости? После того, что сейчас…
Вопрошающе вглядываюсь в его глаза, чёрные, как ночь без луны.
Ищу отблески сопереживания, ответы на вопросы, которые боюсь
задать. Но там другое.
- Нет! - он успокаивающе кладёт тёплую ладонь на моё плечо.
- На минутку отвернулся, а тебя отбить пытаются? – раздаётся
насмешливый голос.
Вздрагиваю. Не слышала, как Сергей подошёл.
- Пойдём потанцуем.
Он увлекает меня за собой к площадке. Останавливаемся в центре.
Муж мягко обнимает меня за талию, и мы начинаем медленно двигаться
в такт музыке.
- Расстроилась? Не надо. Ты не старая, а шикарная. Все друзья от
тебя в восторге, – шепчет мне на ушко, - Лизка просто тупо
пошутила.
Да? Нахмурившись, молчу, сжигаю его взглядом. Знаю, он терпеть
не может, когда я держу паузу. Начинает метаться и юлить. Так и
сейчас: глаза мужа бегают, он слегка взлохмачивает мои волосы,
сразу же приглаживает обратно.
Заискивающе улыбается:
- Ну, не молчи, Милан. Понимаю, тебе обидно. Дети пошли,
конечно… Наглые, бесцеремонные. Со смартфонами не расстаются, книг
не читают. Несут ахинею. А ты у меня красотка, любой молодухе фору
дашь.
