Я вышла из мобиля, не дожидаясь,
когда мне откроют дверь, затем одернула себя и пообещала не
торопиться. Ведь теперь я — леди и супруга молодого графа. Пора
забыть свои деревенские замашки, как советовала мне моя мачеха.
Но мне было так хорошо. Нетерпение
подгоняло поскорее очутиться в особняке любимого супруга и сделать
ему сюрприз.
Он отправил меня утром в самую
модную лавку Ранддейла. Мне хоть и было неуютно среди все той
роскоши, что там продавалась, но я справилась с поставленной
задачей. Платье лазурно-голубого цвета нашлось так быстро, что я
совсем не ожидала. Даже не пришлось заказывать пошив.
Божечки! Как же я волнуюсь! Такой
красивой я была только на своей свадьбе в белом подвенечном платье.
В дом супруга я пришла почти ни с чем, а то, что было в моем
чемодане, не соответствовало высокому статусу жены графа, завидного
холостяка нашего города.
Я завидовала сама себе, когда
выяснилось, что моя серебристая метка истинности связала меня с
Рихардом Стриксом — высокородным, красивым и атлетически сложенным
драконом.
Я прижала подрагивающие от
нетерпения ладони к своему пылающему лицу. А какое невесомое белье
я купила у модистки! Мне было страшно брать его в руки, настолько
тонко и искусно оно было сделано. Совсем не то, что я носила
раньше.
Я огладила лазурный шелк и
притормозила на крыльце роскошного особняка. Поправив прическу, я
медленно выдохнула и вошла в дом, как степенная настоящая леди. Я
очень хотела соответствовать новому статусу. Хотя, как признался
мой Рихард, ему нравилась моя непосредственность и невольное
нарушение этикета. Его это умиляло.
Любимый. Родной. Мой Рихард.
Я добежала до двери его кабинета и
открыла без стука. Но там никого не было. Странно, обычно в это
время он работал в своем кабинете. Молодой глава рода умело
управлял активами своего отца.
Если он в нашей спальне, то так даже
лучше. Я решительно поднялась по лестнице, ступая по мягкому ковру.
Всего в пару шагов я оказалась около двери нашей супружеской
спальни и… услышала звонкий смех. Женский смех.
Я прильнула к дверному полотну всем
телом. Это, наверное, служанка убирается. Но долгий стон
наслаждения выбил из меня последний воздух, и я перестала
дышать.
Еще стон, а затем еще один.
Сама не понимая как, я нажала на
ручку двери и вошла внутрь. Я должна все увидеть своими глазами.
Вдруг ей так нравится менять простыни, что она стонет от этого? Я
вот люблю сладкий чай, потому что в детстве мне не разрешали есть
конфеты.
Я вошла, и пульс бешено застучал в
висках. Перед глазами то темнело, то вновь светлело. Желудок
скрутило.
Ей и правда нравятся наши
супружеские простыни. Незнакомка с черными, словно смоль, волосами,
мотала головой из стороны в сторону и сжимала холодный шелк
длинными ногтями. Это была драконица, а мой муж, дракон, мой
Рихард, вколачивался в ее податливое тело.
Меня замутило. Незнакомка забилась в
судорогах, и ее пронзительный стон совпал с моим вскриком. Но
Рихард, будучи драконом с чутким слухом, услышал меня. Он
развернулся и недовольно скривился при виде меня.
Метка истинности на моем запястье
заныла и запульсировала. Даже в такой отвратительно тошнотворной
ситуации он был красив, как бог. Светловолосый, взъерошенный,
поджарый и… надменный.
— Офелия, выйди. Я не закончил.
Я перевела взгляд на его бодрое
достоинство.
И вправду не закончил…
— Мне выйти? — запинаясь, повторила
я, не веря, что слышу именно эти слова. — Ты изменяешь мне, Рихард!
Как ты можешь?!
— Офелия, ты не должна была так рано
появиться. Что с тобой не так? — Рихард набросил на расслабленную
любовницу простыню.
Той же было совершенно все равно,
что она сейчас находится в постели женатого дракона. Она сыто
улыбалась.
