Лора съехала на обочину и почувствовала, как по ее позвоночнику пробежал холодок. Она посмотрела вперед и увидела огни, указывающие на ее пункт назначения, но не была готова ехать дальше. «Наверняка, должен быть какой-то другой путь», – подумала она, но ничего не пришло в голову. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоить нервы, и вспомнила события, которые привели к этой ночи.
Она была в центре общества последние пять лет. Она вышла замуж за Джима, когда ей было 26, и они вдвоем вращались в лучших кругах города. У них родилась первая дочь год спустя. Вторая дочь родилась три месяца назад, и им завидовали все, кого они знали.
Даже Лора считала, что ее жизнь идеальна. Джим был любящим и внимательным мужем. И он всегда был хорошим кормильцем. Ее баловали членством в клубах, походами по магазинам, спа, личными тренерами и всем остальным, что она могла себе представить. Жизнь была идеальна.
Затем их жизнь рухнула. Деловые контакты Джима просто иссякли во время рецессии. Он увольнял одного сотрудника за другим, но не мог достаточно быстро сократить расходы, чтобы справиться с падением доходов. Он начал брать в долг, хотя Лора узнала об этом гораздо позже. Она задавалась вопросом, могло ли что-то сложиться иначе, если бы Джим посоветовался с ней до того, как влез в такие долги.
Она вздохнула, поняв, что, по всей вероятности, ничего бы не изменилось. Но теперь ей придется столкнуться с последствиями неверных суждений. Джим описал ей, как все привело к сегодняшнему вечеру.
Джим много лет полагался на наставника. Бенджамин всегда давал дельные советы, когда Джим просил его о помощи. Единственная вина Джима заключалась в том, что он не спрашивал совета у Бена так часто, как следовало бы. Наконец, когда все казалось настолько мрачным, что Джим на самом деле подумывал о самоубийстве, чтобы Лора могла воспользоваться его полисом страхования жизни, чтобы выпутаться из долгов, Джим снова вернулся к Бенджамину.
«Я не знаю, что пошло не так. У нас было много клиентов. У нас было много повторных заказов. Это должно что-то сказать вам о качестве нашей работы. А потом все это просто прекратилось», – сказал Джим Бенджамину в кофейне, где они обычно встречались.
«Как вы думаете, почему это прекратилось?» – спросил Бен.
«Понятия не имею», – ответил Джим. «Экономика замедлилась, но недостаточно, чтобы это объяснить. Люди в целом стали более недоверчивыми в последнее время после террористической активности, но это не объясняет того, что мы видели. Я просто не знаю».
«Я уверен, что вас беспокоит, что ваш бизнес вот так рушится».
«Упадок!! Это не шатание. Это смерть!» – воскликнул Джим, пытаясь сохранить самообладание. Он был на грани потери всего.
«Да», – ответил Бенджамин, попыхивая трубкой. «Я всегда преуменьшаю. Это моя вина. Чем я могу помочь?»
«Я не знаю, Бен. Честно говоря, не знаю. На моем бизнесе как будто проклятие. Клиенты не звонят. Никто не хочет со мной разговаривать. Как будто кто-то запретил вести со мной дела. Но я этого не понимаю. Мы всегда были всеобщими любимцами».
«Может быть, я мог бы поспрашивать. Может быть, я мог бы чему-то научиться», – сказал он.
«Хочешь, чтобы я это сделал?»
«О, да. Пожалуйста. Все, что угодно. Спасибо, Бен». И эта встреча закончилась.
Через несколько дней Джим и Бенджамин снова встретились. На этот раз они были в другой кофейне, но все равно в кофейне. Джим все больше нервничал и отчаянно хотел услышать, что скажет Бен.
«Есть ли надежда?» – спросил Джим, не уверенный, хочет ли он услышать ответ на свой вопрос или нет.
«Надежда есть всегда, Джим», – ответил Бен. Бен тепло улыбнулся. Джиму было всего 39, а Бену только что исполнилось 60, и у него было обезоруживающее сочетание выдержки, которая идет с обветренным лицом и седыми волосами и улыбкой, за которую большинство политиков убили бы. Он мог заставить любого почувствовать себя непринужденно одним движением губ.
