Я стояла, облокотившись на карниз двадцать седьмого этажа, и
дрожащими пальцами курила сигарету.
Внутри все ныло от обиды и кипело от злости. Я почти ревела, из
последних сил сдерживаясь, чтобы не пойти и не разнести офис к
чертям.
Вот я дура!
С силой ударила себя ладонью по лбу, и слезы невольно скатились
по щекам. Дрожащей рукой смахнула их, чтобы никто не увидел... Да
чтоб себе не признаться, что плачу по этому уроду!
Пустым взглядом посмотрела вниз. Туда, где мчались машины и
сновали как муравьи люди. И, как сказал бы Джек Воробей: "Знаете,
это чувство, когда стоишь вот так, на самом краю обрыва - так и
тянет прыгнуть?.. Так вот у меня его нет".
Потому что мне тридцать лет. Я давно уже стала взрослой девочкой
и понимала, что так проблемы не решают. А уж тем более, если эта
проблема - твой парень, который все время тебе изменял. И главное –
с кем!
"Все ведь говорили об этом, все!" - шепотом сокрушалась я,
всхлипывая носом. А я, как дура, верила, что он не такой. Думала,
что раз обещал, то однажды обязательно женится, только вот немного
денег надо скопить на свадьбу… Но копились почему-то только
долги.
Все кредиты, что я брала, были для него. Верила, что отдаст, что
новый его бизнес заработает, и он сделает мне долгожданное
предложение…
"Боже! Какая. Я. Дура!" - голос уже сипит, а на душе кошки
скребут.
Но это хорошо, что я на воздух выбралась. Надо было набраться
смелости, чтобы гордо пройти сквозь офис. Чтобы никто ничего не
заметил. И ничего не сказал.
Самое отвратное, когда в глаза начинают жалеть, хотя до этого в
курилке смеялись над тобой за спиной. И никто не подошел, не
сказал, что он сделал! Никто!
Поправив юбку и побив себя по щекам, чтобы придать лицу
свежести, я спустилась в офис и гордо двинулась меж столов. Мне
казалось, что сейчас все смотрят на меня. Одни жалеют, вторые
перешептываются, а третьи тихо хихикают. Но я не обращала на них
внимания, чтобы ни на кого не сорваться и не наорать. Ведь
прекрасно понимала, что следом непременно разревусь.
Нет, я не позволю им насладиться моими слезами!
Из коридора, ведущего к кабинету босса, передо мной выскочил
Коля, застегивая на ходу верхнюю пуговицу и спешно затараторил:
- Женя, солнышко, чего ты так вскипятилась?
Чего!? Он изменил мне с женой моего начальника и после этого
смеет задавать мне такие вопросы?
Слова незадачливого женишка оказались последней каплей в чаше
моего терпения. Я честно пыталась держать себя в руках, но услышав
такую наглость, не выдержала и ударила его в нос. Благо, папа хотел
мальчика и еще в детстве поставил мне удар.
Коля вскрикнул и схватился за лицо. Весь офис шокировано замер
и, если кто не смотрел на меня «до», то теперь точно обратил
внимание.
Для пущей драматичности – терять-то было уже нечего, я еще и
плюнула в лицо изменщику. Хотела и по яйцам ему ударить, но
почувствовала, как меня разрывает изнутри от обиды, испугалась, что
вот-вот расплачусь и потому поспешила уйти, пока еще могла гордо
держать осанку.
Чуть не бегом выбежав в коридор, я с силой начала долбить по
кнопке лифта. Но двери, как мне бы хотелось, мгновенно не
открылись. Скрестив руки на груди, пришлось ждать, нервно
притопывая ногой.
Мне было страшно, что меня мог догнать кто-то из коллег и начать
расспрашивать про случившееся. Я же, в свою очередь, не хотела
сейчас ни с кем разговаривать, а уж тем более что-то объяснять.
Лифт наконец-то открыл двери. В кабинке было пусто. Я
поблагодарила высшие силы, потому что одиночество было для меня в
данной ситуации лучшим лекарством.
Спустившись в цоколь, где располагалась большая подземная
парковка, я побежала к машине, чувствуя, как к горлу предательски
подбирается ком. Еще немного и, кажется, мою внутреннюю плотину
прорвет. И тогда я разрыдаюсь прямо посреди пустой парковки.
