Вика.
В общем-то каждый год на новый год у
меня смена, потому что кто-то обязательно решает рожать.
Это как в “Иронии судьбы”, что-то
вроде традиции или ритуала.
Даже если смены не предполагается,
даже если я заранее (то есть где-то с марта) предупреждаю Брагина о
том, что не смогу-не хочу-не буду выходить в ночные с тридцатого
декабря по пятое января, он все звонит и почти умоляет
приехать.
И я еду, потому что отношусь к
работе серьезно. Люблю ее, люблю то, что она значит и то, что мне
дает, хотя иногда все это отнимает слишком много сил и времени.
Но вот едва роженица последний раз
потужится и у меня в руках оказывается крепкий, красный и делающий
первый в жизни вдох, младенец, я забывают и про усталость и про
злость.
И именно так сейчас и
происходит.
- Все хорошо, мамочка. У вас
мальчик. Вера запиши 9 по шкале Апгар, немного желтушный, нужно под
лампу.
Слышу как всхлипывает новоиспеченная
родительница и подношу ребенка, приложить к груди.
- Не плачьте, все позади, сейчас вас
под капельницу, малыша обмоют, запеленают и положат рядом.
- Спасибо вам! Спасибо большое, -
плачет женщина, а я закончив все, убегаю в свой кабинет.
Быстро переодеваюсь, стараюсь ничего
не забыть и мельком бросаю взгляд на часы. Черт. Одиннадцатый час -
я пропустила вечер в честь открытия благотворительного вечера Маши.
Она, конечно поймет и простит, но вышло не очень хорошо.
Наверняка она вся на нервах и не
спит еще.
Беру телефон в руки, чтобы позвонить
подруге и поддержать, но еще до того, как успеваю набрать номер
экран вспыхивает на нем появляется имя тети Варвары Терещенко, моей
соседки по даче. Не знаю, что ей могло от меня понадобиться, но не
ответить не могу.
- Вика! Вика, беда! - голосит она
еще до того как я успеваю поздороваться или спросить что же
случилось. - Пожар! Пожар в доме и так сильно полыхает. Такой
огонь!
Мурашки бегут по коже от её слов.
Почему же она мне-то звонит? Слышала я, что в состоянии аффекта
люди делают глупости, но ведь нужно звонить не мне а пожанным.
- Варвара Ильинична, вы бы пожарным
позвонили. Да сами из дома уходите! Не спасайте вещи, бегите сами.
Вы одни? Дети..
- Вика, да ты что! Это ваш дом
горит! Ваш, понимаешь?
Молча киваю, но информация доходит
до меня не сразу. Как это наш? Почему? Там же никого нет и быть не
может. Мы и были-то там в последний раз в Валерой в октябре, когда
отмечали день рождение Данила. Внуку исполнилось пять, поэтому мы
не смогли упустить возможность собрать семью по такому случаю.
- Не понимаю. А пожарные?
- Да вызвала я, и кое-кто из соседей
уже сбежались на это зарево. Вон кажись едут, и ты приезжай. Мужу
твоему дозвониться никак не могу, ты уж набери его, хорошо?
- Хорошо, - отвечаю почти шепотом
коротким гудкам. Соседка бросила трубку, а я бросилась к выходу на
улицу.
Не помню когда так быстро добиралась
с работы до дачи параллельно обзванивая всех, кого могла. Позвонила
старшей дочери Лизе, узнать не были ли они доме в последнее время.
Зря, конечно, потревожила - знаю, что сейчас примчаться. Набрала
Софию, но она вроде как должна была сегодня с подругой быть в
клубе. Оказалось, что нет - пришла домой и никак не может меня
дождаться, а хотела посмотреть фильм, но раз такое дело, то тоже
приедет и наверняка Димка с ней напроситься.
Но вот до Валеры дозвониться не
могу. Никак.
Полчаса в дороге - надеюсь, что от
нашего дома хоть что-то осталось. Муж так хотел чтобы он был
настоящий, из дерева и все натуральное. Чтобы была и баня и
беседка. Долго выбирал участок, сам придумал проект дома. Надеюсь,
что его там не было. Надеюсь, что с ним все хорошо.
Белый дым видно уже на подъезде к
поселку, пробираюсь по рыхлому снегу и сразу за поворотом
открывается ужасная картина - от дома осталась лишь половина. Вижу
три огромные красные машины и с десяток мужчин в форме, которые уже
о чем-то переговариваются, размахивают руками и курят.
