Стон вожделения коснулся слуха, едва
я открыла входную дверь нашей с Егором квартиры. Первый порыв –
бежать от стыда и унижения. Муж обнаглел до предела: любовница уже
в доме. Но сдержалась, придержав дверь, чтобы та не грохнула от
сквозняка. К чему привлекать на шум любопытных соседей.
Машинально я облизнула пересохшие
губы. Надавила ручку вниз, мягко вогнав язычок замка в углубление.
Перевела дух, невольно втянув носом аромат духов. Приятный, черт
возьми! Явно подаренный новой пассии Егором. Уже не благоверный, но
до сих пор официальный, супруг неплохо разбирался в парфюме.
Миллионная иголка сожаления
воткнулась в сердце. Почему? Почему я терплю? Не дурна собой,
образованная, но позволившая втоптать себя в грязь. Как я
допустила? Ответ до банальности прост: не ушла сразу. А теперь он
взял верх и глумился. Отступать поздно: Егор не позволит, находя в
этом извращенное наслаждение.
Мельком посмотрела в зеркало на
стене и отвела глаза. Но успела поймать в отражении перекошенное
лицо, складку между бровей и дрожащий подбородок. Крепче стиснула
зубы. Нет, реветь я не стану! Проходили. Не пронимает.
Стоны усилились. Егор бормотал,
нашептывал слова сладострастия, чего никогда не делал, когда
занимался сексом с женой. Кровать скрипела, ударяясь изголовьем о
стену, выдавая страсть двух тел.
На деревянных ногах я перешагнула
туфли на высоком каблуке. Они валялись в беспорядке, как и обувь
Егора. Пара спешила, срывая одежду на ходу. Спешила не потому,
чтобы успеть до моего прихода. Звериная похоть завладела мужем и
любовницей.
Еще шаг. Стены коридора сжались,
сдавливая с двух сторон, не позволяя дышать полной грудью. Одно
дело знание о существовании любовницы, другое – увидеть своими
глазами. Невидимая сила тянула вперед, к спальне.
Я судорожно сглотнула. Но капля
слюны едва оросила пересохшую гортань. В глазах потемнело. Вытянула
руку в сторону, коснувшись стены. Провела кончиками пальцев по
шершавой поверхности дизайнерского решения. Уютное гнездышко – так
называл нашу квартиру Егор первые полгода. После появились тени его
личной жизни.
Попытка уйти, когда я узнала о
первой измене, оказалась неудачной: вернул быстро. Я поверила
уверениям мужа, что не повторится. Простила, вспомнив ненароком
брошенные слова матери перед свадьбой: "От хороших жен, Ариночка,
не уходят и не изменяют. Если подобное случится, ищи причину в
себе".
Мать моя боготворила зятя, находя
оправдание любому поступку и слову. Выходец из неблагополучной
семьи провинциального городка, Егор сумел подняться, завести
знакомства, сколотить фирму и почивать на лаврах. Вот и деточку ее
замуж позвал. Только я поздно поняла, почему именно меня, а не
женился на одной из дочерей влиятельных друзей: руку поднять на них
не сумел бы. Не позволили бы! А что взять с меня и нищих, по мнению
Егора, но воспитанных родителей? В семейную жизнь не лезли,
преданно смотрели в глаза, а жене он умело закрывал рот, продолжая
изменять. Правда, на стороне, а вот сегодня...
Я остановилась в дверном проеме,
заворожено глядя на сплетение рук и ног. Он видел меня. Глаза мужа
и жены встретились. Но Егор не остановился. Ускорил темп,
извергаясь в партнершу. Та вскрикнула в унисон.
— Ты... Ты совсем охренел? — чужим
голосом спросила я, стараясь не вдыхать сладковато-тошнотворный
запах чужого секса.
Слезы предательски увлажнили глаза.
Моргну, и они прольются горячим потоком по пунцовым щекам. Я
открыла рот, вбирая воздух. Дыши, Арина! Только дыши. Не смей
реветь!
Егор откинул руки любовницы, которая
и не думала взвизгивать при виде жены, вальяжно растянувшись на
влажной простыне. Лениво поднялся, являя взору достоинство,
облаченное в презерватив.
